Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми узнать о ключевых изменениях в академической среде, научных открытиях, образовательных трансформациях и опыте ведущих вузов.
Отправляя форму, вы принимаете условия политики конфиденциальности.
«Броня крепка»
Интервью с ректором Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» им. Д. Ф. Устинова Константином Ивановым.
«ВОЕНМЕХ» — технический университет, где готовят специалистов для оборонной промышленности. А еще его выпускники возглавляют разведывательные службы и летают в космос. От их профессионализма зависит безопасность нашей страны. О том, чему и как сегодня учат в вузе, мы поговорили с его ректором, Константином Ивановым.
Другое время — другое оружие
— Половина студентов «ВОЕНМЕХа» обучается на перспективных направлениях развития науки и техники, перечень которых утверждает президент России. 60% специальностей в Вашем университете требуют использования особо сложного оборудования. Каких направлений это касается в большей степени?
— «ВОЕНМЕХ» был создан в 1932 году как высшее учебное заведение по подготовке кадров для оборонно-промышленного комплекса. Всё начиналось с факультета артиллерии и боеприпасов, потому что тогда это было основное оружие. С годами менялись научные основы вопросов безопасности и обороны нашей страны, а с ними и «ВОЕНМЕХ».
В 1946 году, когда начали создавать реактивное вооружение, прежде всего ракетные комплексы и снаряды, у нас открылся первый в Советском Союзе факультет ракетостроения.
В дальнейшем появились специальности, связанные с информационным обеспечением вопросов безопасности. Сейчас у нас два важнейших стратегических направления: космос — мы занимаемся всеми вопросами ракетно-космической сферы, и робототехника в области вооружения, применение роботов в военном деле.
Общим трендом для всех вузов сегодня стала цифровизация. Коснулась она и оборонно-промышленного комплекса, особенно с распространением таких явлений, как сетецентрические и гибридные войны. На мой взгляд, эти понятия носят больше политический окрас, но тем не менее мы наблюдаем тенденцию к сращиванию экономических, политических и социальных аспектов с ведением военных действий, и поэтому этими вопросами тоже занимаемся.
Перечисленные направления подготовки требуют особо сложного оборудования: современных систем связи, антенн, космических спутников.
Особенность нашего университета еще и в том, что у нас достаточно узкая направленность подготовки. Мы не читаем лекции и не готовим специалистов по общей радиоэлектронике, но обучаем радиолокационным системам, системам определения объектов передачи информации, системам интеллектуальных подрывов, различных взрывателей. Здесь тоже нужны конкретные приборы и лабораторная база, которая у нас имеется.
— Программа, которую Вы представляли на участие в «Приоритете 2030», ориентирована на подготовку специалистов в новых условиях. Можно ли говорить о том, что за последний год научно-исследовательская деятельность в «ВОЕНМЕХе» получила новые стимулы к развитию: к созданию новых видов оружия, технологий информбезопасности?
— Специальная военная операция во многом изменила отношение к системам вооружения и в целом взгляд на вопросы безопасности. Тому есть две основные причины: высочайший уровень научно-технического прогресса и особенности проведения СВО.
Для участия в программе «Приоритет 2030» мы представили собственную научную разработку в области робототехники — технологию бесконтактной передачи энергии на космические станции, на большие глубины и на подводные лодки для более продолжительного автономного использования находящихся там военных средств. Сейчас мы активно занимаемся этим направлением.
Что касается специальной военной операции, то ее особенность в том, что это локальный конфликт на линии фронта, а потому огромное значение в ходе ее проведения приобретают артиллерия и контактные виды взаимодействия. Другая особенность заключается в необходимости вести военные действия с минимальными потерями среди российских военнослужащих. Всё это ставит перед оборонной промышленностью новые задачи: совершенствовать системы наблюдения и контроля, мобильные артиллерийские комплексы, артиллерийское оружие, «живучесть» артиллерийских стволов, их ремонтопригодность.
Сегодня нельзя использовать артиллерию, долго находясь на одной позиции, потому что у противника достаточно хорошо развиты системы наблюдения. С их помощью артиллерийский комплекс можно обнаружить и уничтожить в течение двух-трех минут. Нужна мобильная военная техника, с которой можно отстреляться за 2−3 минуты и покинуть позицию. По той же причине в самоходных установках артиллерии сейчас содержится малый объем боеприпасов — чтобы не ограничивать подвижность. Все эти условия необходимо учитывать при проведении научных исследований и в преподавании, потому что мы готовим специалистов в области конструирования военной техники.
Другая стратегическая задача, в решение которой мы как вуз вовлечены, связана со всеобщим нарастанием напряженности в мире и касается в первую очередь ядерного оружия. В боевых условиях оно было применено только один раз — при бомбардировке Хиросимы и Нагасаки в 1945 г. Будем надеяться, что ядерное оружие больше никогда не будет использовано и останется фактором сдерживания. Наша актуальная задача — создать оружие, которое превосходит необходимую защиту, созданную нашим противником, с учетом того, что назревает еще один серьезный военный конфликт, напрямую не связанный с нынешней специальной военной операцией. Речь об арктическом регионе, где заявлено проведение учений стран НАТО. В условиях холодной Арктики современное оружие испытано достаточно плохо. Военные комплексы действуют при температурах до минус 40. Задача стоит довести возможности их эксплуатации до минус 50.
Напряженной остается обстановка в Тихоокеанской зоне. Сейчас об этом стали меньше говорить, но с учетом позиции Китая это тоже интересующая нас область.
— Задач у «ВОЕНМЕХа» действительно много. Изменились ли у Вас за последний год контрольные цифры приема?
— КЦП увеличиваются в большей степени в инженерном секторе, в области компьютерных технологий, ракетостроении, систем связи; в меньшей степени — в области артиллерии, контактных видов ближнего вооружения.
— «ВОЕНМЕХ» был создан в 1932 году как высшее учебное заведение по подготовке кадров для оборонно-промышленного комплекса. Всё начиналось с факультета артиллерии и боеприпасов, потому что тогда это было основное оружие. С годами менялись научные основы вопросов безопасности и обороны нашей страны, а с ними и «ВОЕНМЕХ».
В 1946 году, когда начали создавать реактивное вооружение, прежде всего ракетные комплексы и снаряды, у нас открылся первый в Советском Союзе факультет ракетостроения.
В дальнейшем появились специальности, связанные с информационным обеспечением вопросов безопасности. Сейчас у нас два важнейших стратегических направления: космос — мы занимаемся всеми вопросами ракетно-космической сферы, и робототехника в области вооружения, применение роботов в военном деле.
Общим трендом для всех вузов сегодня стала цифровизация. Коснулась она и оборонно-промышленного комплекса, особенно с распространением таких явлений, как сетецентрические и гибридные войны. На мой взгляд, эти понятия носят больше политический окрас, но тем не менее мы наблюдаем тенденцию к сращиванию экономических, политических и социальных аспектов с ведением военных действий, и поэтому этими вопросами тоже занимаемся.
Перечисленные направления подготовки требуют особо сложного оборудования: современных систем связи, антенн, космических спутников.
Особенность нашего университета еще и в том, что у нас достаточно узкая направленность подготовки. Мы не читаем лекции и не готовим специалистов по общей радиоэлектронике, но обучаем радиолокационным системам, системам определения объектов передачи информации, системам интеллектуальных подрывов, различных взрывателей. Здесь тоже нужны конкретные приборы и лабораторная база, которая у нас имеется.
— Программа, которую Вы представляли на участие в «Приоритете 2030», ориентирована на подготовку специалистов в новых условиях. Можно ли говорить о том, что за последний год научно-исследовательская деятельность в «ВОЕНМЕХе» получила новые стимулы к развитию: к созданию новых видов оружия, технологий информбезопасности?
— Специальная военная операция во многом изменила отношение к системам вооружения и в целом взгляд на вопросы безопасности. Тому есть две основные причины: высочайший уровень научно-технического прогресса и особенности проведения СВО.
Для участия в программе «Приоритет 2030» мы представили собственную научную разработку в области робототехники — технологию бесконтактной передачи энергии на космические станции, на большие глубины и на подводные лодки для более продолжительного автономного использования находящихся там военных средств. Сейчас мы активно занимаемся этим направлением.
Что касается специальной военной операции, то ее особенность в том, что это локальный конфликт на линии фронта, а потому огромное значение в ходе ее проведения приобретают артиллерия и контактные виды взаимодействия. Другая особенность заключается в необходимости вести военные действия с минимальными потерями среди российских военнослужащих. Всё это ставит перед оборонной промышленностью новые задачи: совершенствовать системы наблюдения и контроля, мобильные артиллерийские комплексы, артиллерийское оружие, «живучесть» артиллерийских стволов, их ремонтопригодность.
Сегодня нельзя использовать артиллерию, долго находясь на одной позиции, потому что у противника достаточно хорошо развиты системы наблюдения. С их помощью артиллерийский комплекс можно обнаружить и уничтожить в течение двух-трех минут. Нужна мобильная военная техника, с которой можно отстреляться за 2−3 минуты и покинуть позицию. По той же причине в самоходных установках артиллерии сейчас содержится малый объем боеприпасов — чтобы не ограничивать подвижность. Все эти условия необходимо учитывать при проведении научных исследований и в преподавании, потому что мы готовим специалистов в области конструирования военной техники.
Другая стратегическая задача, в решение которой мы как вуз вовлечены, связана со всеобщим нарастанием напряженности в мире и касается в первую очередь ядерного оружия. В боевых условиях оно было применено только один раз — при бомбардировке Хиросимы и Нагасаки в 1945 г. Будем надеяться, что ядерное оружие больше никогда не будет использовано и останется фактором сдерживания. Наша актуальная задача — создать оружие, которое превосходит необходимую защиту, созданную нашим противником, с учетом того, что назревает еще один серьезный военный конфликт, напрямую не связанный с нынешней специальной военной операцией. Речь об арктическом регионе, где заявлено проведение учений стран НАТО. В условиях холодной Арктики современное оружие испытано достаточно плохо. Военные комплексы действуют при температурах до минус 40. Задача стоит довести возможности их эксплуатации до минус 50.
Напряженной остается обстановка в Тихоокеанской зоне. Сейчас об этом стали меньше говорить, но с учетом позиции Китая это тоже интересующая нас область.
— Задач у «ВОЕНМЕХа» действительно много. Изменились ли у Вас за последний год контрольные цифры приема?
— КЦП увеличиваются в большей степени в инженерном секторе, в области компьютерных технологий, ракетостроении, систем связи; в меньшей степени — в области артиллерии, контактных видов ближнего вооружения.
ИИ, роботы и гиперзвук
«Оборонный комплекс никогда не работает только на оборону. Есть такое понятие — необходимая оборонная достаточность государства. Когда мы выпускаем специалистов для этой сферы, то допускаем, что не все они будут в ней работать. В этом нет ничего плохого, но процент трудоустройства по специальности должен быть высокий — пусть не 100%, но хотя бы 70−80%».
— Вы упомянули гибридные войны, которые происходят в киберпространстве и связаны с воздействием на информационную безопасность жизненно важных систем. Насколько реальны эти угрозы? Каков вклад Вашего вуза в подготовку специалистов, которые смогут им противостоять?
— Мы занимаемся оружием, то есть системами вооружения и средствами физического уничтожения людей и объектов. Компьютерными атаками мы не занимаемся, мы изучаем использование компьютеров в реальных боевых действиях. Данные искусственного интеллекта применяются при стрельбе из гаубицы, из ракетной установки, в системах распознавания образов в танках, в автоматических артиллерийских мобильных установках, системах прицеливания, выбора боеприпасов или защиты, интеллектуальном минировании и автоматической закладке мин.
Гибридная война по сути является частью противостояния искусственного интеллекта разных стран.
— А что насчет робототехники? Если можно рассказать о каких-то роботах, для работы с которыми у Вас готовят специалистов, приведите, пожалуйста, примеры: где их можно применять, в каких сферах?
— Оборонный комплекс никогда не работает только на оборону. Есть такое понятие — необходимая оборонная достаточность государства. Когда мы выпускаем специалистов для этой сферы, то допускаем, что не все они будут в ней работать. В этом нет ничего плохого, но процент трудоустройства по специальности должен быть высокий — пусть не 100%, но хотя бы 70−80%.
Возьмем, к примеру, робототехнику. Общепринятой классификации для нее нет, но можно выделить три типа: бытовая робототехника, с которой мы все хорошо знакомы, промышленная и экстремальная робототехника, которая работает в специальных условиях: на больших глубинах под водой, при высоких температурах, в космическом пространстве. Наши студенты изучают робототехнику в артиллерии, в ракетной технике, искусственный интеллект в системах обнаружения и, соответственно, могут работать в любой из этих сфер.
— «ВОЕНМЕХ» — опорный вуз госкорпорации «Роскосмос». Какие виды техники и вооружения считаются передовыми в воздушно-космической обороне? Расскажите, пожалуйста, простыми словами: в чем преимущество страны, у которой есть гиперзвуковое оружие? И в чем вклад «ВОЕНМЕХа» в эти разработки?
— Первые работы в области гиперзвука принадлежат нашему выпускнику, ученому-конструктору Герберту Александровичу Ефремову, который начал заниматься сверхзвуковыми скоростями лет 40−50 назад и в 2020 г. получил из рук президента России орден Святого апостола Андрея Первозванного с мечами — за выдающиеся заслуги в развитии ракетно-космической отрасли и укрепление обороноспособности страны.
«ВОЕНМЕХ» тоже занимается гиперзвуковыми системами, у нас сильнейшая школа газодинамики струйных течений.
Если объяснить упрощенно, что отличает гиперзвук, то это очень высокие скорости и мощность воздействия. Преимущество от наличия у нас гиперзвукового оружия заключается в том, что мы быстрее достигаем противника, чем противник нас. Защититься от удара можно двумя способами: либо сбить ракету противника, когда она уже в воздухе, либо не дать ему вообще применить оружие, уничтожив его стартовые комплексы. К слову сказать, на территории Соединенных Штатов Америки серьезных стартовых стационарных комплексов не так много. У них ракеты по большей части находятся на мобильных носителях морского флота. У нас тоже есть ракеты на мобильных носителях, но у нас достаточно развита и система стационарных пусковых установок. Например, ракетный комплекс «Воевода», который по классификации Соединенных Штатов называется «Сатана», и производимая в настоящее время пусковая установка «Сармат».
Кроме того, вокруг Москвы и некоторых других регионов России создано противоракетное кольцо, которое сбивает всё, что может долететь в это пространство, поэтому в настоящий момент мы достаточно серьезно защищены.
— Мы занимаемся оружием, то есть системами вооружения и средствами физического уничтожения людей и объектов. Компьютерными атаками мы не занимаемся, мы изучаем использование компьютеров в реальных боевых действиях. Данные искусственного интеллекта применяются при стрельбе из гаубицы, из ракетной установки, в системах распознавания образов в танках, в автоматических артиллерийских мобильных установках, системах прицеливания, выбора боеприпасов или защиты, интеллектуальном минировании и автоматической закладке мин.
Гибридная война по сути является частью противостояния искусственного интеллекта разных стран.
— А что насчет робототехники? Если можно рассказать о каких-то роботах, для работы с которыми у Вас готовят специалистов, приведите, пожалуйста, примеры: где их можно применять, в каких сферах?
— Оборонный комплекс никогда не работает только на оборону. Есть такое понятие — необходимая оборонная достаточность государства. Когда мы выпускаем специалистов для этой сферы, то допускаем, что не все они будут в ней работать. В этом нет ничего плохого, но процент трудоустройства по специальности должен быть высокий — пусть не 100%, но хотя бы 70−80%.
Возьмем, к примеру, робототехнику. Общепринятой классификации для нее нет, но можно выделить три типа: бытовая робототехника, с которой мы все хорошо знакомы, промышленная и экстремальная робототехника, которая работает в специальных условиях: на больших глубинах под водой, при высоких температурах, в космическом пространстве. Наши студенты изучают робототехнику в артиллерии, в ракетной технике, искусственный интеллект в системах обнаружения и, соответственно, могут работать в любой из этих сфер.
— «ВОЕНМЕХ» — опорный вуз госкорпорации «Роскосмос». Какие виды техники и вооружения считаются передовыми в воздушно-космической обороне? Расскажите, пожалуйста, простыми словами: в чем преимущество страны, у которой есть гиперзвуковое оружие? И в чем вклад «ВОЕНМЕХа» в эти разработки?
— Первые работы в области гиперзвука принадлежат нашему выпускнику, ученому-конструктору Герберту Александровичу Ефремову, который начал заниматься сверхзвуковыми скоростями лет 40−50 назад и в 2020 г. получил из рук президента России орден Святого апостола Андрея Первозванного с мечами — за выдающиеся заслуги в развитии ракетно-космической отрасли и укрепление обороноспособности страны.
«ВОЕНМЕХ» тоже занимается гиперзвуковыми системами, у нас сильнейшая школа газодинамики струйных течений.
Если объяснить упрощенно, что отличает гиперзвук, то это очень высокие скорости и мощность воздействия. Преимущество от наличия у нас гиперзвукового оружия заключается в том, что мы быстрее достигаем противника, чем противник нас. Защититься от удара можно двумя способами: либо сбить ракету противника, когда она уже в воздухе, либо не дать ему вообще применить оружие, уничтожив его стартовые комплексы. К слову сказать, на территории Соединенных Штатов Америки серьезных стартовых стационарных комплексов не так много. У них ракеты по большей части находятся на мобильных носителях морского флота. У нас тоже есть ракеты на мобильных носителях, но у нас достаточно развита и система стационарных пусковых установок. Например, ракетный комплекс «Воевода», который по классификации Соединенных Штатов называется «Сатана», и производимая в настоящее время пусковая установка «Сармат».
Кроме того, вокруг Москвы и некоторых других регионов России создано противоракетное кольцо, которое сбивает всё, что может долететь в это пространство, поэтому в настоящий момент мы достаточно серьезно защищены.
Школа дисциплины и порядка
«Некоторые философы утверждают, что видеть мир в трехмерной динамике, то есть как объект движется в трехмерном пространстве, — это дар Божий, которым обладает 6% населения Земли».
— «ВОЕНМЕХ» — технический университет со своей спецификой. Для многих инженерных вузов крайне актуальна проблема, что поступающие к ним выпускники школ не сдают ЕГЭ по физике, предпочитая ей информатику. Вы ощущаете эту проблему?
— Да, для нас это тоже непростая тема. Физика сейчас действительно в загоне. Но можно ли вернуть к ней интерес школьников административными мерами и нужно ли это делать — вопросы, на которые у меня нет однозначного ответа.
В 1965—1970-х гг. в Советском Союзе случился бум физики. Я присутствовал на исторической конференции, где как раз обсуждалось, что тогда послужило причиной столь бурного развития этой науки в нашей стране. А случилось то, что в те годы физика широко популяризировалась. На телевидении выходила программа «Очевидное — невероятное», которую вел профессор Сергей Петрович Капица, издавались книги и учебники по физике, снимались фильмы о физиках. Вспомните: даже Шурик, герой комедий Леонида Гайдая, в киноновелле «Наваждение» сдавал экзамен по физике.
Кроме того, в те годы большое внимание уделялось системе подготовки школьных учителей физики. Наконец, третий интересный фактор — тогда в стране были определенные ограничения на изучение гуманитарных наук. По-видимому, отчасти это было связано с необходимостью продвижения советской политической системы. Вольнодумство в области гуманитарной деятельности было запрещено, а на соответствующие специальности в вузы принимали только со стажем работы или по комсомольскому направлению. На контрасте с этой зажатостью гуманитарного направления случился всплеск интереса к физике. Сейчас, что бы мы ни делали, наука о неживой природе мало кого интересует.
Есть проблемы и с математикой — наукой о количественных формах и пространственных закономерностях. Мы стали наблюдать, что у нынешних студентов плохо с пространственным воображением. Раньше будущий конструктор в уме держал трехмерную артиллерийскую башню линкора, понимал и представлял, как она движется в пространстве. Сейчас этого не видит никто. Впрочем, некоторые философы утверждают, что видеть мир в трехмерной динамике, то есть как объект движется в трехмерном пространстве, — это дар Божий, которым обладает 6% населения Земли.
Возможно, утрата этого навыка связана с тем, что люди перестали чертить и рисовать на бумаге и предпочитают это делать в компьютере. Мы, зная эту особенность, на первых курсах проводим тесты по пространственному воображению и пытаемся его развивать у студентов.
— Известно, что в советское время аббревиатура Ленинградского механического института «ЛМИ» (так вуз назывался с 1960 по 1992 гг. — Прим. ред.) в студенческих билетах позволяла без очереди посещать поликлиники, поскольку всеми воспринималась как «Ленинградский медицинский институт». Сегодня «ВОЕНМЕХ» не путают с другими вузами. Какие двери открываются его нынешним студентам и выпускникам?
— Помимо оборонно-промышленного комплекса, наши выпускники работают в органах государственной власти, в силовых структурах. У нас очень много закрытых образовательных программ, поэтому студенты умеют работать с документами высокой степени секретности, четко ставить задачи. Это дисциплинирует, воспитывает в людях пунктуальность и четкость.
К примеру, Сергей Евгеньевич Нарышкин, выпускник «ВОЕНМЕХа», — директор Службы внешней разведки РФ и президент Российского исторического общества, где я часто бываю на заседаниях — очень пунктуальный человек, все совещания у него начинаются и заканчивается минута в минуту. Другой наш выпускник, Василий Николаевич Титов, бывший вице-президент ВТБ, а сейчас советник президента — председателя правления банка, досконально помнит свой дипломный проект и много лет использовал в банковской сфере математическую систему управления, которую он изучал в вузе. Глава Службы контрразведки РФ Владислав Владимирович Меньщиков, президент ХК СКА Геннадий Николаевич Тимченко — тоже закончили «ВОЕНМЕХ».
Есть у нас необычные выпускники. Протоиерей Троицкого собора в Санкт-Петербурге, где недавно отмечалось 300 лет ведения православной службы в российских войсках, не только учился в «ВОЕНМЕХе», но и преподавал у нас на кафедре ракетостроения, он кандидат технических наук.
— А иностранцы в «ВОЕНМЕХе» учатся?
— Мы принимаем граждан из стран бывшего СССР, СНГ и проводим большую программу по подготовке с Китаем. Иностранцы учатся у нас на экономическом, информационном направлении и на прикладной механике. На военные специальности не граждан России мы не принимаем.
— Константин Михайлович, вопрос Вам как руководителю университета, который вносит большой вклад в освоение космоса. Вы наверняка лично общались со многими космонавтами. О чем Вы у них спрашивали не как ректор, а потому что это просто интересно?
— С космонавтами я общаюсь постоянно. Георгий Михайлович Гречко, единственный среди космонавтов доктор физико-математических наук и, кстати, автор открытия, связанного с излучением в космосе, часто приезжал к нам в вуз, мы с ним беседовали на самые разные темы. В последние годы он был увлечен идеей возможного существования внеземной цивилизации.
Сергей Константинович Крикалев, первый космонавт Герой России, получивший это звание после распада СССР, долгое время был мировым рекордсменом по суммарному количеству дней, проведенных в космосе, — почти три года. Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннеса. Я много спрашивал его, каково это — столько времени провести не на Земле. Сергей Константинович, помимо того, что он очень хороший специалист в области физики полетов, занимался космической фотографией, проводил выставки своих работ.
Большой популярностью среди наших студентов пользуется Андрей Иванович Борисенко. Мы его даже провожали в полет с Байконура. Наши лучшие студенты периодически ездят на космодром, чтобы своими глазами увидеть старт космического корабля. Никакое описание не сравнится с тем, как это происходит в реальности. Когда земля трясется на километр вокруг, это надо почувствовать.
— Вы бы согласились стать космическим туристом?
— Не думал об этом, да и большого желания нет. Гораздо интереснее изучать опыт профессионалов, технические аспекты. Все-таки я считаю себя профессором, который учит студентов.
— Да, для нас это тоже непростая тема. Физика сейчас действительно в загоне. Но можно ли вернуть к ней интерес школьников административными мерами и нужно ли это делать — вопросы, на которые у меня нет однозначного ответа.
В 1965—1970-х гг. в Советском Союзе случился бум физики. Я присутствовал на исторической конференции, где как раз обсуждалось, что тогда послужило причиной столь бурного развития этой науки в нашей стране. А случилось то, что в те годы физика широко популяризировалась. На телевидении выходила программа «Очевидное — невероятное», которую вел профессор Сергей Петрович Капица, издавались книги и учебники по физике, снимались фильмы о физиках. Вспомните: даже Шурик, герой комедий Леонида Гайдая, в киноновелле «Наваждение» сдавал экзамен по физике.
Кроме того, в те годы большое внимание уделялось системе подготовки школьных учителей физики. Наконец, третий интересный фактор — тогда в стране были определенные ограничения на изучение гуманитарных наук. По-видимому, отчасти это было связано с необходимостью продвижения советской политической системы. Вольнодумство в области гуманитарной деятельности было запрещено, а на соответствующие специальности в вузы принимали только со стажем работы или по комсомольскому направлению. На контрасте с этой зажатостью гуманитарного направления случился всплеск интереса к физике. Сейчас, что бы мы ни делали, наука о неживой природе мало кого интересует.
Есть проблемы и с математикой — наукой о количественных формах и пространственных закономерностях. Мы стали наблюдать, что у нынешних студентов плохо с пространственным воображением. Раньше будущий конструктор в уме держал трехмерную артиллерийскую башню линкора, понимал и представлял, как она движется в пространстве. Сейчас этого не видит никто. Впрочем, некоторые философы утверждают, что видеть мир в трехмерной динамике, то есть как объект движется в трехмерном пространстве, — это дар Божий, которым обладает 6% населения Земли.
Возможно, утрата этого навыка связана с тем, что люди перестали чертить и рисовать на бумаге и предпочитают это делать в компьютере. Мы, зная эту особенность, на первых курсах проводим тесты по пространственному воображению и пытаемся его развивать у студентов.
— Известно, что в советское время аббревиатура Ленинградского механического института «ЛМИ» (так вуз назывался с 1960 по 1992 гг. — Прим. ред.) в студенческих билетах позволяла без очереди посещать поликлиники, поскольку всеми воспринималась как «Ленинградский медицинский институт». Сегодня «ВОЕНМЕХ» не путают с другими вузами. Какие двери открываются его нынешним студентам и выпускникам?
— Помимо оборонно-промышленного комплекса, наши выпускники работают в органах государственной власти, в силовых структурах. У нас очень много закрытых образовательных программ, поэтому студенты умеют работать с документами высокой степени секретности, четко ставить задачи. Это дисциплинирует, воспитывает в людях пунктуальность и четкость.
К примеру, Сергей Евгеньевич Нарышкин, выпускник «ВОЕНМЕХа», — директор Службы внешней разведки РФ и президент Российского исторического общества, где я часто бываю на заседаниях — очень пунктуальный человек, все совещания у него начинаются и заканчивается минута в минуту. Другой наш выпускник, Василий Николаевич Титов, бывший вице-президент ВТБ, а сейчас советник президента — председателя правления банка, досконально помнит свой дипломный проект и много лет использовал в банковской сфере математическую систему управления, которую он изучал в вузе. Глава Службы контрразведки РФ Владислав Владимирович Меньщиков, президент ХК СКА Геннадий Николаевич Тимченко — тоже закончили «ВОЕНМЕХ».
Есть у нас необычные выпускники. Протоиерей Троицкого собора в Санкт-Петербурге, где недавно отмечалось 300 лет ведения православной службы в российских войсках, не только учился в «ВОЕНМЕХе», но и преподавал у нас на кафедре ракетостроения, он кандидат технических наук.
— А иностранцы в «ВОЕНМЕХе» учатся?
— Мы принимаем граждан из стран бывшего СССР, СНГ и проводим большую программу по подготовке с Китаем. Иностранцы учатся у нас на экономическом, информационном направлении и на прикладной механике. На военные специальности не граждан России мы не принимаем.
— Константин Михайлович, вопрос Вам как руководителю университета, который вносит большой вклад в освоение космоса. Вы наверняка лично общались со многими космонавтами. О чем Вы у них спрашивали не как ректор, а потому что это просто интересно?
— С космонавтами я общаюсь постоянно. Георгий Михайлович Гречко, единственный среди космонавтов доктор физико-математических наук и, кстати, автор открытия, связанного с излучением в космосе, часто приезжал к нам в вуз, мы с ним беседовали на самые разные темы. В последние годы он был увлечен идеей возможного существования внеземной цивилизации.
Сергей Константинович Крикалев, первый космонавт Герой России, получивший это звание после распада СССР, долгое время был мировым рекордсменом по суммарному количеству дней, проведенных в космосе, — почти три года. Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннеса. Я много спрашивал его, каково это — столько времени провести не на Земле. Сергей Константинович, помимо того, что он очень хороший специалист в области физики полетов, занимался космической фотографией, проводил выставки своих работ.
Большой популярностью среди наших студентов пользуется Андрей Иванович Борисенко. Мы его даже провожали в полет с Байконура. Наши лучшие студенты периодически ездят на космодром, чтобы своими глазами увидеть старт космического корабля. Никакое описание не сравнится с тем, как это происходит в реальности. Когда земля трясется на километр вокруг, это надо почувствовать.
— Вы бы согласились стать космическим туристом?
— Не думал об этом, да и большого желания нет. Гораздо интереснее изучать опыт профессионалов, технические аспекты. Все-таки я считаю себя профессором, который учит студентов.
Беседовали: Александр Никифоров, Екатерина Позднякова
Текст подготовила: Екатерина Позднякова
Материал подготовлен редакцией информационно-аналитического портала «Ректор говорит!». При копировании ссылка на портал «Ректор говорит!» обязательна.
[ Рассылка ]
Подписаться на рассылку
Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми получать актуальную информацию о высшем образовании от руководства учебных и научных организаций, экспертов в области высшего образования и представителей профильных министерств.