Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми узнать о ключевых изменениях в академической среде, научных открытиях, образовательных трансформациях и опыте ведущих вузов.
Отправляя форму, вы принимаете условия политики конфиденциальности.
«Чтобы стать лидером, вузу нужны прорывные научно-технологические достижения»
Интервью с ректором Ухтинского государственного технического университета Русланом Агинеем.
Свой бренд Ухтинский государственный технический университет (далее — УГТУ) формулирует так — «северный форпост нефтегазового образования». Вуз находится в Республике Коми, в городе, где проживает менее 80 000 человек. При этом, в отличие от большинства отраслевых вузов, университет расположен возле тех производств, для которых, собственно, и готовит кадры. О вызовах, актуальных для технических вузов, мы поговорили с ректором УГТУ.
«Лидерские позиции, на мой взгляд, определяются прорывными научными достижениями в области технологий».
— Руслан Викторович, Ухтинский государственный технический университет участвует в технологическом развитии экономики Республики Коми. Какие особенности в модели вуза Вы бы назвали ключевыми для выполнения этой задачи?
— Специфика нашего университета в том, что мы готовим рабочие кадры, специалистов среднего звена и высшей квалификации прежде всего для нефтегазовой отрасли, для производств, занятых добычей, транспортировкой и переработкой углеводородов.
Другая особенность в том, что мы в своем университетском комплексе обеспечиваем воспроизводство кадров для конкретного региона.
— Стратегическая цель УГТУ — достичь лидерских позиций в научных исследованиях и подготовке кадров среди вузов мирового циркумполярного пояса, то есть расположенных вблизи полярного круга. Какие вузы выступают в этой группе Вашими партнерами, какие — конкурентами? На кого Вы ориентируетесь, с кем обмениваетесь практиками?
— Мы состоим в нескольких объединениях с отраслевыми вузами. Например, в консорциуме «Недра» под председательством Владимира Стефановича Литвиненко, ректора Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II, — это содружество университетов, которые готовят специалистов для минерально-сырьевого комплекса. Участвуем в Национальном арктическом научно-образовательном консорциуме с университетами арктической зоны, вместе с Северным Арктическим федеральным университетом имени М. В. Ломоносова, Заполярным государственным университетом имени Н. М. Федоровского, Петрозаводским государственным университетом.
Благодаря таким формам взаимодействия у нас есть возможность совместно обсуждать актуальные для арктических территорий и для каждого из этих университетов вопросы и проблемы. А самое главное, решения, которые вырабатывают такие содружества, можно дальше транслировать в высокие кабинеты, где им могут дать ход.
Вы спросили о конкуренции с этими вузами — ее нет. Мы свой университет называем северным форпостом нефтегазового образования, потому что аналогов нам среди вузов, которые расположены в таких же территориальных широтах и при этом ориентированы на нефтегазовый сегмент, просто не существует. Крупные нефтегазовые вузы — к примеру, РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина, Уфимский государственный нефтяной технический университет, — находятся гораздо южнее.
— А что для Вас значит — занимать лидерские позиции среди других вузов?
— Лидерские позиции, на мой взгляд, определяются прорывными научными достижениями в области технологий.
Количественно это может отражаться в различных системах рейтингования вузов. УГТУ, например, лидер по количеству научных публикаций в высокорейтинговых журналах. Многие работы по актуальным прорывным темам в нефтегазовом секторе, востребованные у специалистов, принадлежат именно нашим научно-педагогическим школам.
— Как ситуация в регионе (демографическая, социально-культурная) влияет на приемную кампанию? Какие есть особенности в удержании выпускников школ в Ухте, которые учитывает университет?
Прежде всего, мы понимаем, что большого количества поступающих из других регионов нам ждать не приходится. В близлежащих областях — Кировской, Вологодской, Архангельской — есть свои университеты. Многие из них проводят приемную кампанию очень активно и где-то даже настойчиво, что в общем-то правильно, потому что каждый регион хочет закрепить у себя своих выпускников, чтобы в последующем обеспечить их рабочими местами и сформировать кадровую базу.
В такой ситуации мы должны ориентироваться на своих местных выпускников, активно работать со школами. Сегодня в Республике Коми из школ выпускается примерно 10 тысяч человек в год. Из них 60%, то есть почти 6000 ребят, планируют после 9 класса получать среднее профессиональное образование по рабочим профессиям. Остальные после сдачи ЕГЭ намерены поступать в университеты.
Казалось бы, наш контингент — это почти 4000 человек. Вроде, и цифра немаленькая, но проблема заключается в том, какой набор ЕГЭ сдают выпускники 11 классов. Мы технический вуз, а по статистике, физику, необходимую для инженерных направлений, сдают всего 15–20% учеников. В каких-то школах еще меньше. При таком раскладе, когда почти 90% школьников, в том числе золотые медалисты, сдают обществознание, самыми востребованными у нас остаются гуманитарные направления подготовки — делопроизводство, связи с общественностью, экономика. По ним мы закрываем набор быстрее всего.
С набором на технические направления подготовки ситуация сложнее, но не потому, что мы плохо учим или эти специальности не востребованы, а потому, что ребятам в школе не дают возможности сдать нужные для поступления в технический вуз экзамены. У школ свои системы рейтингования, там заинтересованы в том, чтобы баллы по ЕГЭ не были слишком низкими. Поэтому экзамены по предметам, за которые, вероятно, получают максимально провальные баллы, просто никому не предлагаются.
Чтобы исправить ситуацию, мы проводим на базе УГТУ курсы подготовки к ЕГЭ по профильной математике, информатике, химии, физике, причем по цене ниже их себестоимости. Работаем со школами в части стажировок и повышения квалификации учителей-предметников.
Университет — лишь звено в образовательной цепочке, тогда как само образование — это сквозной процесс, который сопровождает человека от детского сада до момента получения диплома и трудоустройства. Именно поэтому программу развития университета и количество мест, которое мы планируем получить как контрольную цифру приема, необходимо гармонизировать с развитием отдельных отраслей региональной экономики. Провести эту работу без взаимодействия со школами, которым мы должны ставить задачу по подготовке будущих абитуриентов, не получится.
— Специфика нашего университета в том, что мы готовим рабочие кадры, специалистов среднего звена и высшей квалификации прежде всего для нефтегазовой отрасли, для производств, занятых добычей, транспортировкой и переработкой углеводородов.
Другая особенность в том, что мы в своем университетском комплексе обеспечиваем воспроизводство кадров для конкретного региона.
— Стратегическая цель УГТУ — достичь лидерских позиций в научных исследованиях и подготовке кадров среди вузов мирового циркумполярного пояса, то есть расположенных вблизи полярного круга. Какие вузы выступают в этой группе Вашими партнерами, какие — конкурентами? На кого Вы ориентируетесь, с кем обмениваетесь практиками?
— Мы состоим в нескольких объединениях с отраслевыми вузами. Например, в консорциуме «Недра» под председательством Владимира Стефановича Литвиненко, ректора Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II, — это содружество университетов, которые готовят специалистов для минерально-сырьевого комплекса. Участвуем в Национальном арктическом научно-образовательном консорциуме с университетами арктической зоны, вместе с Северным Арктическим федеральным университетом имени М. В. Ломоносова, Заполярным государственным университетом имени Н. М. Федоровского, Петрозаводским государственным университетом.
Благодаря таким формам взаимодействия у нас есть возможность совместно обсуждать актуальные для арктических территорий и для каждого из этих университетов вопросы и проблемы. А самое главное, решения, которые вырабатывают такие содружества, можно дальше транслировать в высокие кабинеты, где им могут дать ход.
Вы спросили о конкуренции с этими вузами — ее нет. Мы свой университет называем северным форпостом нефтегазового образования, потому что аналогов нам среди вузов, которые расположены в таких же территориальных широтах и при этом ориентированы на нефтегазовый сегмент, просто не существует. Крупные нефтегазовые вузы — к примеру, РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина, Уфимский государственный нефтяной технический университет, — находятся гораздо южнее.
— А что для Вас значит — занимать лидерские позиции среди других вузов?
— Лидерские позиции, на мой взгляд, определяются прорывными научными достижениями в области технологий.
Количественно это может отражаться в различных системах рейтингования вузов. УГТУ, например, лидер по количеству научных публикаций в высокорейтинговых журналах. Многие работы по актуальным прорывным темам в нефтегазовом секторе, востребованные у специалистов, принадлежат именно нашим научно-педагогическим школам.
— Как ситуация в регионе (демографическая, социально-культурная) влияет на приемную кампанию? Какие есть особенности в удержании выпускников школ в Ухте, которые учитывает университет?
Прежде всего, мы понимаем, что большого количества поступающих из других регионов нам ждать не приходится. В близлежащих областях — Кировской, Вологодской, Архангельской — есть свои университеты. Многие из них проводят приемную кампанию очень активно и где-то даже настойчиво, что в общем-то правильно, потому что каждый регион хочет закрепить у себя своих выпускников, чтобы в последующем обеспечить их рабочими местами и сформировать кадровую базу.
В такой ситуации мы должны ориентироваться на своих местных выпускников, активно работать со школами. Сегодня в Республике Коми из школ выпускается примерно 10 тысяч человек в год. Из них 60%, то есть почти 6000 ребят, планируют после 9 класса получать среднее профессиональное образование по рабочим профессиям. Остальные после сдачи ЕГЭ намерены поступать в университеты.
Казалось бы, наш контингент — это почти 4000 человек. Вроде, и цифра немаленькая, но проблема заключается в том, какой набор ЕГЭ сдают выпускники 11 классов. Мы технический вуз, а по статистике, физику, необходимую для инженерных направлений, сдают всего 15–20% учеников. В каких-то школах еще меньше. При таком раскладе, когда почти 90% школьников, в том числе золотые медалисты, сдают обществознание, самыми востребованными у нас остаются гуманитарные направления подготовки — делопроизводство, связи с общественностью, экономика. По ним мы закрываем набор быстрее всего.
С набором на технические направления подготовки ситуация сложнее, но не потому, что мы плохо учим или эти специальности не востребованы, а потому, что ребятам в школе не дают возможности сдать нужные для поступления в технический вуз экзамены. У школ свои системы рейтингования, там заинтересованы в том, чтобы баллы по ЕГЭ не были слишком низкими. Поэтому экзамены по предметам, за которые, вероятно, получают максимально провальные баллы, просто никому не предлагаются.
Чтобы исправить ситуацию, мы проводим на базе УГТУ курсы подготовки к ЕГЭ по профильной математике, информатике, химии, физике, причем по цене ниже их себестоимости. Работаем со школами в части стажировок и повышения квалификации учителей-предметников.
Университет — лишь звено в образовательной цепочке, тогда как само образование — это сквозной процесс, который сопровождает человека от детского сада до момента получения диплома и трудоустройства. Именно поэтому программу развития университета и количество мест, которое мы планируем получить как контрольную цифру приема, необходимо гармонизировать с развитием отдельных отраслей региональной экономики. Провести эту работу без взаимодействия со школами, которым мы должны ставить задачу по подготовке будущих абитуриентов, не получится.
«Если вы придете в офисы «Транснефти» или «Газпрома» в Санкт-Петербурге или Москве, то увидите, что среди работников на высоких постах как минимум половина — выпускники региональных нефтегазовых вузов Югорска, Уфы или Ухты».
— Вы описываете ситуацию, объективно не самую выгодную для университета. К тому же вуз находится в городе с населением 80 тысяч человек, на Крайнем Севере. Как в этих условиях выдерживать даже не борьбу, а скорее — конкурентную оборону?
— На самом деле, для воспроизводства кадров для тех отраслевых компаний, что работают у нас в регионе, выпускников школ вполне достаточно. Как я уже говорил, больше половины из них идут в колледжи и техникумы, куда конкурс вырос до 8 человек на место. Это значит, что молодежь готова остаться в регионе. К тому же, в организации СПО очень активно вкладываются отраслевые предприятия, понимая, что в них обучаются их будущие работники.
Университет здесь выступает как следующая ступень в профессиональном развитии. Наше преимущество в том, что, в отличие от многих других нефтегазовых вузов, мы расположены в непосредственной близости от производственных и промышленных предприятий отрасли. В 15-ти минутах езды от нас находится уникальное Ярегское нефтяное месторождение, где нефть добывают в шахтах, предприятия «Транснефть-Север», «Газпром Трансгаз Ухта».
— Какой примерно процент сотрудников этих предприятий — Ваши выпускники?
— Эти цифры мы как раз недавно обсуждали с руководителем одного из крупных предприятий, которое обслуживает трассу газопроводов от Бованенковского месторождения на Ямале до Ярославской области. У них работают 13 000 сотрудников, из них 2500 — это выпускники Ухтинского технического университета.
80–90% наших выпускников трудоустраиваются по специальности, многие — по заявкам от предприятий, где еще студентами проходили практику.
Если вы придете в офисы «Транснефти» или «Газпрома» в Санкт-Петербурге или Москве, то увидите, что среди работников на высоких постах как минимум половина — выпускники региональных нефтегазовых вузов Югорска, Уфы или Ухты. Обычная история, когда после выпуска человек устраивается сначала на местное предприятие, потом переводится в какое-то дочернее общество, делает там карьеру и дальше переезжает в головной офис. Такой специалист знает производство с низов, умеет, что называется, масло заливать в турбину, поэтому, наработав опыт, может грамотно руководить производством и четко ставить задачи.
— В ресурсодобывающей отрасли, для которой Ваш университет готовит кадры, есть достаточно возможностей для внедрения самых передовых технологий. Какие в связи с этим образовательные вызовы стоят перед университетом?
Сейчас у многих нефтегазодобывающих компаний появляются свои предприятия по выпуску оборудования, стратегически важного для их производственного процесса. Чтобы успеть за быстрым ходом инноваций в отрасли, мы обеспечиваем этим предприятиям погружение в наш образовательный процесс, в обновление и создание лабораторий на базе университета, наши преподаватели выезжают на стажировки на заводы и производства.
К примеру, «Лукойл-Ухтанефтепереработка» ведет у нас целевую подготовку студентов. Компания сама занимается отбором тех ребят, которые будут учиться в этой группе, предлагает учебники и методички, содействует созданию лаборатории для проведения практических работ, взаимодействует с преподавателями, то есть полностью сопровождает весь процесс обучения.
В 2000 году компания «Транснефть» оборудовала нам учебные аудитории такого уровня, что ничего подобного в России в те годы не было ни у кого. И несмотря на то, что они уже были лучшими, за 20 лет эти аудитории модернизировали трижды, обновляя весь парк лабораторного оборудования.
— На каких приоритетных направлениях развития сейчас концентрируется университет? И что Вы вкладываете в это приоритетное положение: привлечение дополнительных кадров, развитие лабораторий?
— Локомотивом мы считаем науку. Если это направление будет живо развиваться, все остальное приложится.
Наши научные школы разрабатывают передовые продукты, которых еще даже нет у производственников, — новые стандарты, образцы оборудования. В разработку вовлечены и студенты, и молодые преподаватели, в том числе приехавшие из других регионов, потому что это интересный и хорошо оплачиваемый проект. Это серьезная работа, по результатам которой можно готовить научные статьи, писать диссертации. В технических вузах нельзя защитить «пустотелую» докторскую диссертацию, с какими-то умозаключениями. Работа должна быть написана на основе внедренного труда, а это можно сделать только на предприятии.
Студенты у нас тоже учатся не по устаревшим учебникам, а по тем задачам и темам, которые важны для реального производства, им интересно быть участниками настоящих проектов для нефтегазовых компаний.
— Проектное обучение, которое сейчас активно внедряется в университетах, формирует у студентов навык мыслить категориями проекта. А вот насколько все это близко преподавателям, сотрудникам администрации вуза? Многие ректоры в интервью отмечают, что это непростой и небыстрый процесс.
— У нас примерно такая же ситуация. Настроить коллектив на новый режим работы и новое понимание того, как развивается современный университет, довольно сложно, потому как педагогическое сообщество консервативно. Тем не менее, многие преподаватели уже сориентировались и тоже объединяются, в том числе с разных кафедр и даже факультетов, для работы в совместных проектах, для реализации общих задач.
— А что Вы определяете в университете как ядро организационной или корпоративной культуры? Какую ценность Вы считаете основополагающей в УГТУ? По Вашим ощущениям, какой процент коллектива ее разделяет, и что нужно, чтобы этот показатель возрос?
— Главная ценность в вузе — знания, поэтому основой корпоративной культуры должно быть убеждение, что их необходимо сохранять и преумножать. Думаю, такой подход разделяет не меньше половины сотрудников, тех, кто ответственен за образовательный процесс и научную работу.
Как мы поддерживаем генерацию знаний? В эффективный контракт включили критерии, которые касаются работы со студентами, внеучебной, научной деятельности, работы в отраслевых компаниях и в системе дополнительного образования. Материальное стимулирование за выполнение этих критериев привело к должному эффекту — по многим из них динамика положительная.
— Руслан Викторович, мы с Вами многое обсудили о вкладе университета в развитие нефтегазовой отрасли. В нашей стране добыча этих ресурсов происходит в суровых климатических условиях, и Вы об этом знаете не понаслышке — сами когда-то работали на месторождениях. О людях Севера отзываются как о надежных, они всегда придут на помощь, потому что знают, как жизненно бывает важна взаимовыручка. А Вы можете узнать в незнакомом человеке северянина?
Вообще у северян есть ряд отличительных признаков. В регионе, например, есть определенные речевые обороты, которые больше нигде не употребляют в разговоре.
Жители Севера могут показаться суровыми, где-то даже угрюмыми, не словоохотливыми. Их, на мой взгляд, отличает полное отсутствие лукавства — они всегда говорят прямо в глаза то, что думают, без камня за пазухой, не притворяются.
Вы верно отметили про взаимовыручку на Севере, здесь это необходимое условие выживания. Представьте себе такой эксперимент. Если встать на любой автотрассе где-нибудь в Центральной России и поднять руку, чтобы кто-то из водителей остановился, — сколько машин проедет, а сколько остановится? Если вы окажитесь на трассе между Усинском и Харьягой (населенные пункты в Коми — Прим. Ред.), уверяю вас, — остановится каждая машина. Причем, бывает, водителю даже не по пути, но он все равно спросит, нужно ли чем-то помочь.
На Севере люди живут работой, для них там, как правило, и дом, и семья. В центральных регионах в пятницу во второй половине дня во многих организациях уже нет никого, потому что там у многих дачи, какие-то загородные поездки. На Севере так не принято: здесь в 8 часов утра пришел на работу и в лучшем случае в 17 ушел.
Еще регион отличает большое национальное разнообразие.
— А Вы сами как оказались в Ухте?
— Я здесь родился, как и мой отец, хотя корни его с Вологды. Мама приехала в 1960-х годах из Украины. Мы вот с вами начали диалог с того, как привлечь молодежь в Ухту. В середине прошлого века инструменты для этого были. Я спросил как-то у мамы: почему она сюда приехала? Оказалось, всё просто: родилась в деревне, где даже церкви не было, паспортов ни у кого тоже не было, все работали за трудодни, мешок комбикорма считался за богатство. А тут сестра, которая уехала на Север, пишет оттуда письма — что там все зарабатывают деньги, всем дают квартиры от предприятий. И моя мама в свои 15 лет села на поезд и уехала в далекую Ухту. С тех пор по сути потребности у людей остались теми же — всем нужна достойная зарплата, хорошие условия для проживания и интересная перспективная работа.
— На самом деле, для воспроизводства кадров для тех отраслевых компаний, что работают у нас в регионе, выпускников школ вполне достаточно. Как я уже говорил, больше половины из них идут в колледжи и техникумы, куда конкурс вырос до 8 человек на место. Это значит, что молодежь готова остаться в регионе. К тому же, в организации СПО очень активно вкладываются отраслевые предприятия, понимая, что в них обучаются их будущие работники.
Университет здесь выступает как следующая ступень в профессиональном развитии. Наше преимущество в том, что, в отличие от многих других нефтегазовых вузов, мы расположены в непосредственной близости от производственных и промышленных предприятий отрасли. В 15-ти минутах езды от нас находится уникальное Ярегское нефтяное месторождение, где нефть добывают в шахтах, предприятия «Транснефть-Север», «Газпром Трансгаз Ухта».
— Какой примерно процент сотрудников этих предприятий — Ваши выпускники?
— Эти цифры мы как раз недавно обсуждали с руководителем одного из крупных предприятий, которое обслуживает трассу газопроводов от Бованенковского месторождения на Ямале до Ярославской области. У них работают 13 000 сотрудников, из них 2500 — это выпускники Ухтинского технического университета.
80–90% наших выпускников трудоустраиваются по специальности, многие — по заявкам от предприятий, где еще студентами проходили практику.
Если вы придете в офисы «Транснефти» или «Газпрома» в Санкт-Петербурге или Москве, то увидите, что среди работников на высоких постах как минимум половина — выпускники региональных нефтегазовых вузов Югорска, Уфы или Ухты. Обычная история, когда после выпуска человек устраивается сначала на местное предприятие, потом переводится в какое-то дочернее общество, делает там карьеру и дальше переезжает в головной офис. Такой специалист знает производство с низов, умеет, что называется, масло заливать в турбину, поэтому, наработав опыт, может грамотно руководить производством и четко ставить задачи.
— В ресурсодобывающей отрасли, для которой Ваш университет готовит кадры, есть достаточно возможностей для внедрения самых передовых технологий. Какие в связи с этим образовательные вызовы стоят перед университетом?
Сейчас у многих нефтегазодобывающих компаний появляются свои предприятия по выпуску оборудования, стратегически важного для их производственного процесса. Чтобы успеть за быстрым ходом инноваций в отрасли, мы обеспечиваем этим предприятиям погружение в наш образовательный процесс, в обновление и создание лабораторий на базе университета, наши преподаватели выезжают на стажировки на заводы и производства.
К примеру, «Лукойл-Ухтанефтепереработка» ведет у нас целевую подготовку студентов. Компания сама занимается отбором тех ребят, которые будут учиться в этой группе, предлагает учебники и методички, содействует созданию лаборатории для проведения практических работ, взаимодействует с преподавателями, то есть полностью сопровождает весь процесс обучения.
В 2000 году компания «Транснефть» оборудовала нам учебные аудитории такого уровня, что ничего подобного в России в те годы не было ни у кого. И несмотря на то, что они уже были лучшими, за 20 лет эти аудитории модернизировали трижды, обновляя весь парк лабораторного оборудования.
— На каких приоритетных направлениях развития сейчас концентрируется университет? И что Вы вкладываете в это приоритетное положение: привлечение дополнительных кадров, развитие лабораторий?
— Локомотивом мы считаем науку. Если это направление будет живо развиваться, все остальное приложится.
Наши научные школы разрабатывают передовые продукты, которых еще даже нет у производственников, — новые стандарты, образцы оборудования. В разработку вовлечены и студенты, и молодые преподаватели, в том числе приехавшие из других регионов, потому что это интересный и хорошо оплачиваемый проект. Это серьезная работа, по результатам которой можно готовить научные статьи, писать диссертации. В технических вузах нельзя защитить «пустотелую» докторскую диссертацию, с какими-то умозаключениями. Работа должна быть написана на основе внедренного труда, а это можно сделать только на предприятии.
Студенты у нас тоже учатся не по устаревшим учебникам, а по тем задачам и темам, которые важны для реального производства, им интересно быть участниками настоящих проектов для нефтегазовых компаний.
— Проектное обучение, которое сейчас активно внедряется в университетах, формирует у студентов навык мыслить категориями проекта. А вот насколько все это близко преподавателям, сотрудникам администрации вуза? Многие ректоры в интервью отмечают, что это непростой и небыстрый процесс.
— У нас примерно такая же ситуация. Настроить коллектив на новый режим работы и новое понимание того, как развивается современный университет, довольно сложно, потому как педагогическое сообщество консервативно. Тем не менее, многие преподаватели уже сориентировались и тоже объединяются, в том числе с разных кафедр и даже факультетов, для работы в совместных проектах, для реализации общих задач.
— А что Вы определяете в университете как ядро организационной или корпоративной культуры? Какую ценность Вы считаете основополагающей в УГТУ? По Вашим ощущениям, какой процент коллектива ее разделяет, и что нужно, чтобы этот показатель возрос?
— Главная ценность в вузе — знания, поэтому основой корпоративной культуры должно быть убеждение, что их необходимо сохранять и преумножать. Думаю, такой подход разделяет не меньше половины сотрудников, тех, кто ответственен за образовательный процесс и научную работу.
Как мы поддерживаем генерацию знаний? В эффективный контракт включили критерии, которые касаются работы со студентами, внеучебной, научной деятельности, работы в отраслевых компаниях и в системе дополнительного образования. Материальное стимулирование за выполнение этих критериев привело к должному эффекту — по многим из них динамика положительная.
— Руслан Викторович, мы с Вами многое обсудили о вкладе университета в развитие нефтегазовой отрасли. В нашей стране добыча этих ресурсов происходит в суровых климатических условиях, и Вы об этом знаете не понаслышке — сами когда-то работали на месторождениях. О людях Севера отзываются как о надежных, они всегда придут на помощь, потому что знают, как жизненно бывает важна взаимовыручка. А Вы можете узнать в незнакомом человеке северянина?
Вообще у северян есть ряд отличительных признаков. В регионе, например, есть определенные речевые обороты, которые больше нигде не употребляют в разговоре.
Жители Севера могут показаться суровыми, где-то даже угрюмыми, не словоохотливыми. Их, на мой взгляд, отличает полное отсутствие лукавства — они всегда говорят прямо в глаза то, что думают, без камня за пазухой, не притворяются.
Вы верно отметили про взаимовыручку на Севере, здесь это необходимое условие выживания. Представьте себе такой эксперимент. Если встать на любой автотрассе где-нибудь в Центральной России и поднять руку, чтобы кто-то из водителей остановился, — сколько машин проедет, а сколько остановится? Если вы окажитесь на трассе между Усинском и Харьягой (населенные пункты в Коми — Прим. Ред.), уверяю вас, — остановится каждая машина. Причем, бывает, водителю даже не по пути, но он все равно спросит, нужно ли чем-то помочь.
На Севере люди живут работой, для них там, как правило, и дом, и семья. В центральных регионах в пятницу во второй половине дня во многих организациях уже нет никого, потому что там у многих дачи, какие-то загородные поездки. На Севере так не принято: здесь в 8 часов утра пришел на работу и в лучшем случае в 17 ушел.
Еще регион отличает большое национальное разнообразие.
— А Вы сами как оказались в Ухте?
— Я здесь родился, как и мой отец, хотя корни его с Вологды. Мама приехала в 1960-х годах из Украины. Мы вот с вами начали диалог с того, как привлечь молодежь в Ухту. В середине прошлого века инструменты для этого были. Я спросил как-то у мамы: почему она сюда приехала? Оказалось, всё просто: родилась в деревне, где даже церкви не было, паспортов ни у кого тоже не было, все работали за трудодни, мешок комбикорма считался за богатство. А тут сестра, которая уехала на Север, пишет оттуда письма — что там все зарабатывают деньги, всем дают квартиры от предприятий. И моя мама в свои 15 лет села на поезд и уехала в далекую Ухту. С тех пор по сути потребности у людей остались теми же — всем нужна достойная зарплата, хорошие условия для проживания и интересная перспективная работа.
Беседовали: Александр Никифоров, Екатерина Позднякова
Текст подготовила: Екатерина Позднякова
Материал подготовлен редакцией информационно-аналитического портала «Ректор говорит!». При копировании ссылка на портал «Ректор говорит!» обязательна.
[ Рассылка ]
Подписаться на рассылку
Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми получать актуальную информацию о высшем образовании от руководства учебных и научных организаций, экспертов в области высшего образования и представителей профильных министерств.