Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми узнать о ключевых изменениях в академической среде, научных открытиях, образовательных трансформациях и опыте ведущих вузов.
Отправляя форму, вы принимаете условия политики конфиденциальности.
«Как сократить переход от фундаментальных исследований к готовому продукту»
Интервью с ректором Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского Алексеем Чумаченко.
Руководитель СГУ поделился своим видением, как университету добиться скорого выхода научных разработок в реальное производство.
Фаблабы — кузница разработок
«Мало кто готов вкладываться в научные изыскания с нуля, с высокими рисками. Индустриальный партнер хочет получить продукт».
— Алексей Николаевич, в программе развития вы определяете целевую модель СГУ как исследовательский университет мирового уровня, интеллектуальный, научно-образовательный и цифровой хаб. Какие этапы Вы видите на пути к этой модели? Какие конкретные управленческие решения для этого потребуются?
— Я бы добавил к описанию нашей целевой модели еще один важный момент — мы вуз, который стремится развивать потенциал молодежи, ориентированной на Россию. При этом мы ни в коем случае не отказываемся от миссии университета мирового уровня.
Для достижения этой целевой модели нам необходимы три составляющие. Первое: СГУ — классический университет, и все наши успехи в исследованиях находятся в области фундаментальных наук, в том числе на стыке нескольких направлений. Это преимущество мы должны сохранять.
Второе: нам необходимо больше ориентироваться на задачи от индустриальных партнеров. Сейчас это взаимодействие становится во главу угла, и не только в части научных исследований, но и подготовки специалистов, которые нужны на конкретные направления работы.
Третий исключительно важный момент: ориентация на задачи региона, в том числе социально-культурные.
— Вы отметили ключевую роль фундаментальных исследований в СГУ. Вашей программой развития запланировано сократить трансфер научных знаний от идеи до выхода разработки на рынок с 15-ти до 3−6 лет. Что поможет сократить время реализации научных продуктов в 3−5 раз?
— У нас действительно достаточно сложный переход от фундаментальных исследований к готовому продукту, который нужен индустриальным партнерам. Эта проблема касается не только нас, но я буду говорить о нашем университете, потому что для нас это серьезный вызов, и мы прекрасно понимаем, что не можем на него не реагировать. Здесь мы применяем разные инструменты воздействия.
Гораздо плотнее, чем раньше, работаем с бизнес-партнерами, и заказы от них уже идут в большем количестве. Причем речь идет не о фундаментальных исследованиях, результат которых далеко не всегда понятен бизнесу, и поэтому мало кто готов вкладываться в научные изыскания с нуля, с высокими рисками. Индустриальный партнер хочет получить продукт, и мы внутри университета стараемся ему показать, что наша идея возможна к реализации, стремимся заинтересовать перспективами, тем, как дальше можно ее использовать.
Создаем современные лаборатории по разным направлениям. Например, открыли комплекс лабораторий «Межфакультетский технологический фаблаб „Цифровые интегративные биоинженерные системы“». В них в рамках дополнительного образования будут обучаться инженерные кадры, которых мы как исследовательский университет тоже готовим. Рассчитываем, что эти фаблабы станут той самой кузницей, где исследования трансформируются в продукт.
— Я бы добавил к описанию нашей целевой модели еще один важный момент — мы вуз, который стремится развивать потенциал молодежи, ориентированной на Россию. При этом мы ни в коем случае не отказываемся от миссии университета мирового уровня.
Для достижения этой целевой модели нам необходимы три составляющие. Первое: СГУ — классический университет, и все наши успехи в исследованиях находятся в области фундаментальных наук, в том числе на стыке нескольких направлений. Это преимущество мы должны сохранять.
Второе: нам необходимо больше ориентироваться на задачи от индустриальных партнеров. Сейчас это взаимодействие становится во главу угла, и не только в части научных исследований, но и подготовки специалистов, которые нужны на конкретные направления работы.
Третий исключительно важный момент: ориентация на задачи региона, в том числе социально-культурные.
— Вы отметили ключевую роль фундаментальных исследований в СГУ. Вашей программой развития запланировано сократить трансфер научных знаний от идеи до выхода разработки на рынок с 15-ти до 3−6 лет. Что поможет сократить время реализации научных продуктов в 3−5 раз?
— У нас действительно достаточно сложный переход от фундаментальных исследований к готовому продукту, который нужен индустриальным партнерам. Эта проблема касается не только нас, но я буду говорить о нашем университете, потому что для нас это серьезный вызов, и мы прекрасно понимаем, что не можем на него не реагировать. Здесь мы применяем разные инструменты воздействия.
Гораздо плотнее, чем раньше, работаем с бизнес-партнерами, и заказы от них уже идут в большем количестве. Причем речь идет не о фундаментальных исследованиях, результат которых далеко не всегда понятен бизнесу, и поэтому мало кто готов вкладываться в научные изыскания с нуля, с высокими рисками. Индустриальный партнер хочет получить продукт, и мы внутри университета стараемся ему показать, что наша идея возможна к реализации, стремимся заинтересовать перспективами, тем, как дальше можно ее использовать.
Создаем современные лаборатории по разным направлениям. Например, открыли комплекс лабораторий «Межфакультетский технологический фаблаб „Цифровые интегративные биоинженерные системы“». В них в рамках дополнительного образования будут обучаться инженерные кадры, которых мы как исследовательский университет тоже готовим. Рассчитываем, что эти фаблабы станут той самой кузницей, где исследования трансформируются в продукт.
Градообразующая роль университетов
— СГУ обладает статусом национального исследовательского университета. Считаете ли Вы, что среди вузов есть некое расслоение, деление на разные ниши? К примеру, на вузы-бренды, учиться в которых престижно; вузы, в которых есть наука, технологии, реальные проекты; хорошие крепкие региональные вузы, со связями с местными работодателями.
— Конечно, вузы распределены по своим нишам, их много, они формируются по разным принципам. По-прежнему в ходу понятия «отраслевой вуз», «классический университет». И речь не только о неких сложившихся типах. Возьмём, к примеру, региональный разрез: даже если какие-то направления подготовки или сферы исследований у разных вузов близки, то и в этих случаях университеты находят себе свою нишу. Скажем, в СГУ недавно открылся факультет фундаментальной медицины и медицинских технологий, но его задачи никоим образом не пересекаются с задачами, которые стоят перед Саратовским медицинским университетом. То же касается и технического университета.
Несмотря на распределение вузов по нишам, конкуренция между ними остаётся. Например, никто не отменял значимость научных школ в каждом вузе. Есть университеты, которые сильны в одном направлении и менее — в другом, и это нормально. Одни смогли выбрать необходимое направление развития, другие же пока не могут уловить какие-то тенденции в образовании, науке.
Здесь гораздо важнее, чтобы то самое расслоение не достигло каких-то огромных значений. А для этого политика должна выстраиваться таким образом, чтобы не получилось так, что одни регионы и вузы в них получали бы много, а другие оказывались на периферии.
— Конечно, вузы распределены по своим нишам, их много, они формируются по разным принципам. По-прежнему в ходу понятия «отраслевой вуз», «классический университет». И речь не только о неких сложившихся типах. Возьмём, к примеру, региональный разрез: даже если какие-то направления подготовки или сферы исследований у разных вузов близки, то и в этих случаях университеты находят себе свою нишу. Скажем, в СГУ недавно открылся факультет фундаментальной медицины и медицинских технологий, но его задачи никоим образом не пересекаются с задачами, которые стоят перед Саратовским медицинским университетом. То же касается и технического университета.
Несмотря на распределение вузов по нишам, конкуренция между ними остаётся. Например, никто не отменял значимость научных школ в каждом вузе. Есть университеты, которые сильны в одном направлении и менее — в другом, и это нормально. Одни смогли выбрать необходимое направление развития, другие же пока не могут уловить какие-то тенденции в образовании, науке.
Здесь гораздо важнее, чтобы то самое расслоение не достигло каких-то огромных значений. А для этого политика должна выстраиваться таким образом, чтобы не получилось так, что одни регионы и вузы в них получали бы много, а другие оказывались на периферии.
Преодолеть сомнения
«В научных школах СГУ профессура никогда не боялась брать к себе молодежь».
— Алексей Николаевич, когда Ваш вуз готовился к вхождению в программу «Приоритет 2030», когда отбирали проекты и анализировали программу развития, что вызвало больше всего сомнений, страхов? Что нового Вы тогда узнали о своем университете и своей команде?
— Страхов не было никаких, абсолютно. А вот сомнения в правильности выбора тех самых нужных, стратегических проектов, конечно, были. Мы рассматривали варианты в самых разных направлениях, но когда уже приняли решение, сомнения исчезли. Нужно было просто делать ту работу, которую мы и так делаем, вот и всё.
Что меня приятно удивило при создании и реализации программы, так это то, какая у нас молодежь, как они работают в команде и, оказывается, многому могут научить нас, старшее поколение управленцев.
— У Вас еще и доля молодых НПР в 2,5 раза выше средней по России и составляет почти 26%. Как Вы достигли этого показателя?
— С «преподавательским процентом» нужно еще поработать, считаю, он должен быть выше.
А вот что касается наших исследователей, то мы и правда гордимся, что среди них высока доля молодых специалистов. Думаю, это связано с тем, что в научных школах СГУ профессура никогда не боялась брать к себе молодежь, приглашала участвовать в самых разных исследованиях, по-настоящему работала с фондами, грантами, благодаря чему сейчас реализуются заказы.
Второй момент — у нас в стране появились научные фонды, где много молодежных проектов. У нас 13 молодых ученых получают президентский грант.
Наконец, мы стараемся решать социальные вопросы молодых ученых, обеспечиваем их жильем. Это тоже важно для молодежи — чувствовать, что университет в них заинтересован.
— Страхов не было никаких, абсолютно. А вот сомнения в правильности выбора тех самых нужных, стратегических проектов, конечно, были. Мы рассматривали варианты в самых разных направлениях, но когда уже приняли решение, сомнения исчезли. Нужно было просто делать ту работу, которую мы и так делаем, вот и всё.
Что меня приятно удивило при создании и реализации программы, так это то, какая у нас молодежь, как они работают в команде и, оказывается, многому могут научить нас, старшее поколение управленцев.
— У Вас еще и доля молодых НПР в 2,5 раза выше средней по России и составляет почти 26%. Как Вы достигли этого показателя?
— С «преподавательским процентом» нужно еще поработать, считаю, он должен быть выше.
А вот что касается наших исследователей, то мы и правда гордимся, что среди них высока доля молодых специалистов. Думаю, это связано с тем, что в научных школах СГУ профессура никогда не боялась брать к себе молодежь, приглашала участвовать в самых разных исследованиях, по-настоящему работала с фондами, грантами, благодаря чему сейчас реализуются заказы.
Второй момент — у нас в стране появились научные фонды, где много молодежных проектов. У нас 13 молодых ученых получают президентский грант.
Наконец, мы стараемся решать социальные вопросы молодых ученых, обеспечиваем их жильем. Это тоже важно для молодежи — чувствовать, что университет в них заинтересован.
«Если талантливые дети уезжают в лучшие университеты страны, то это замечательно. Но если они уезжают в Москву только для того, чтобы уехать в Москву, где полно и других вузов, уровнем гораздо ниже тех, что есть в Саратове, то это очень плохо».
— Вы определили для себя новые направления-лидеры — химию, биохимию, генетику и молекулярную биологию. Как Вы оцениваете уровень подготовленности абитуриентов к изучению этих наук? Школы готовы к тому, что это области знаний, за которыми будущее?
— Наши стратегические направления определены программой «Приоритет 2030» — это технологии персонализированной медицины, инфокоммуникативные технологии и электроника, химия и новые материалы. Хотя, конечно, мы уделяем внимание всем научным направлениям, которые есть в университете.
Что касается подготовки абитуриентов, безусловно, хотелось бы видеть более высокий уровень. Исходя из этого желания, мы взяли на себя задачу по подготовке учителей нового века. Понимаем, что это вклад в отдаленное будущее и результаты мы получим через несколько лет, но это того стоит. Подготовка учителей — один из наших приоритетов.
Мы работаем со школами, с одаренными детьми, больше 30 лет ведем проект «Созвездие», который мотивирует школьников, наших потенциальных абитуриентов, заниматься естественными науками. А еще помогаем им преодолеть сомнения в собственных силах, стараемся объяснять, что надо верить в себя, что они яркие, талантливые ребята, и у них всё получится.
— Снимая эти страхи и сомнения, Вы отправляете одаренных ребят в столичные вузы, потому что, скорее всего, они предпочтут учиться в Москве, а не в Саратове. Разве не так?
— Я всегда говорю: если талантливые дети уезжают в лучшие университеты страны, то это замечательно. Но если они уезжают в Москву только для того, чтобы уехать в Москву, где полно и других вузов, уровнем гораздо ниже тех, что есть в Саратове, то это очень плохо. Мы готовы где-то поработать и на столицу, но только на те университеты, что выше нас с точки зрения науки и образования. А таких вузов, на наш взгляд, не так и много.
— Наши стратегические направления определены программой «Приоритет 2030» — это технологии персонализированной медицины, инфокоммуникативные технологии и электроника, химия и новые материалы. Хотя, конечно, мы уделяем внимание всем научным направлениям, которые есть в университете.
Что касается подготовки абитуриентов, безусловно, хотелось бы видеть более высокий уровень. Исходя из этого желания, мы взяли на себя задачу по подготовке учителей нового века. Понимаем, что это вклад в отдаленное будущее и результаты мы получим через несколько лет, но это того стоит. Подготовка учителей — один из наших приоритетов.
Мы работаем со школами, с одаренными детьми, больше 30 лет ведем проект «Созвездие», который мотивирует школьников, наших потенциальных абитуриентов, заниматься естественными науками. А еще помогаем им преодолеть сомнения в собственных силах, стараемся объяснять, что надо верить в себя, что они яркие, талантливые ребята, и у них всё получится.
— Снимая эти страхи и сомнения, Вы отправляете одаренных ребят в столичные вузы, потому что, скорее всего, они предпочтут учиться в Москве, а не в Саратове. Разве не так?
— Я всегда говорю: если талантливые дети уезжают в лучшие университеты страны, то это замечательно. Но если они уезжают в Москву только для того, чтобы уехать в Москву, где полно и других вузов, уровнем гораздо ниже тех, что есть в Саратове, то это очень плохо. Мы готовы где-то поработать и на столицу, но только на те университеты, что выше нас с точки зрения науки и образования. А таких вузов, на наш взгляд, не так и много.
Экзамен ректору
— Алексей Николаевич, судя по Вашему расписанию, Вы ведете занятия у студентов, и сейчас у Вас сессия. Как Вы думаете, студентам легко сдать экзамен ректору?
— Они сдают экзамены мне не как ректору, а как преподавателю. Я читаю им лекции, и, хочется надеяться, что именно так меня и воспринимают.
Сложно ли мне сдать экзамен? Думаю, да. Для меня очень важно убедиться, что человек, который отвечает на вопрос, понимает, о чем говорит, даже если допускает неточности. Когда же я чувствую, что студент не разобрался в вопросе, не подготовился, то становлюсь тем самым дотошным экзаменатором: начинаю задавать много вопросов.
— Надо полагать, пересдачи у ректора добиться сложно, с учетом Вашей занятости. Вы ректор уже 10 лет, и всё это время продолжали преподавать и принимать экзамены?
— Это та самая ниточка, которая позволяет мне не потерять себя как специалиста. Я с самого начала сказал, что обязательно буду вести полноценные курсы. Раньше еще и аспиранты были. Беру нагрузку по возможностям, чтобы не подводить студентов и не пропускать занятия. Уже знаю, когда мне нужно ставить пары в расписании, чтобы не было накладок в рабочем графике.
— Если в течение рабочего дня появляется свободное время, на что Вы его потратите?
— Почитаю новости.
— Если бы у Вас появилось больше времени на науку, исследования, чем бы Вы занялись?
— Работал бы в лаборатории над тем, чем и так занимался всю свою научную жизнь.
— Как бы Вы хотели, чтобы запомнили время Вашего ректорства в Саратовском университете?
— Как время поступательного развития. Еще для меня важно, чтобы коллектив имел возможности для комфортной работы, чтобы все сотрудники всегда чувствовали свою востребованность и хотели бы работать на самом высоком уровне.
— Они сдают экзамены мне не как ректору, а как преподавателю. Я читаю им лекции, и, хочется надеяться, что именно так меня и воспринимают.
Сложно ли мне сдать экзамен? Думаю, да. Для меня очень важно убедиться, что человек, который отвечает на вопрос, понимает, о чем говорит, даже если допускает неточности. Когда же я чувствую, что студент не разобрался в вопросе, не подготовился, то становлюсь тем самым дотошным экзаменатором: начинаю задавать много вопросов.
— Надо полагать, пересдачи у ректора добиться сложно, с учетом Вашей занятости. Вы ректор уже 10 лет, и всё это время продолжали преподавать и принимать экзамены?
— Это та самая ниточка, которая позволяет мне не потерять себя как специалиста. Я с самого начала сказал, что обязательно буду вести полноценные курсы. Раньше еще и аспиранты были. Беру нагрузку по возможностям, чтобы не подводить студентов и не пропускать занятия. Уже знаю, когда мне нужно ставить пары в расписании, чтобы не было накладок в рабочем графике.
— Если в течение рабочего дня появляется свободное время, на что Вы его потратите?
— Почитаю новости.
— Если бы у Вас появилось больше времени на науку, исследования, чем бы Вы занялись?
— Работал бы в лаборатории над тем, чем и так занимался всю свою научную жизнь.
— Как бы Вы хотели, чтобы запомнили время Вашего ректорства в Саратовском университете?
— Как время поступательного развития. Еще для меня важно, чтобы коллектив имел возможности для комфортной работы, чтобы все сотрудники всегда чувствовали свою востребованность и хотели бы работать на самом высоком уровне.
Беседовали: Александр Никифоров, Екатерина Позднякова
Текст подготовила: Екатерина Позднякова
Материал подготовлен редакцией информационно-аналитического портала «Ректор говорит!». При копировании ссылка на портал «Ректор говорит!» обязательна.
[ Рассылка ]
Подписаться на рассылку
Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми получать актуальную информацию о высшем образовании от руководства учебных и научных организаций, экспертов в области высшего образования и представителей профильных министерств.