Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми узнать о ключевых изменениях в академической среде, научных открытиях, образовательных трансформациях и опыте ведущих вузов.
Отправляя форму, вы принимаете условия политики конфиденциальности.
«Ректор МГТУ им. Н. Э. Баумана
— про инженерный труд: коллективный
и безымянный»
— про инженерный труд: коллективный
и безымянный»
Интервью с ректором Московского государственного технического университета имени Н. Э. Баумана (национального исследовательского университета) Михаилом Гординым.
Ректор МГТУ им. Н. Э. Баумана размышляет о смысловом наполнении понятия «современный инженер», о важности воспитания студентов в системе ценностей университета, а также делится своим мнением о совместных с индустрией долгосрочных образовательных программах и о поиске мотивированных абитуриентов.
«Подготовка инженера — это в каком-то смысле воспитание человека, который должен ставить во главу угла необходимость приносить пользу обществу».
— Михаил Валерьевич, весь наш разговор так или иначе будет строиться вокруг понятия «инженер». Первоначальное значение этого слова — «искусный изобретатель». Сегодня инженером называют специалиста в какой-либо области техники с высшим образованием. Кого считают инженером в МГТУ им. Н. Э. Баумана, университете, где закладывались основы российской инженерной школы?
— Это, скорее, вопрос о том, каким мы видим своего выпускника.
Инженеры бывают разные. Одни занимаются эксплуатацией сложного оборудования, другие организуют технологический процесс на производстве. Инженеры-проектировщики создают новые изделия, новые решения и сервисы. Всех их объединяет интеллектуальный труд, который отличается от любого другого наличием у инженера особой мотивации — сделать так, чтобы какое-либо устройство работало и приносило пользу людям, которые его эксплуатируют.
Инженер не борется с природой для того, чтобы получить новые знания, и не пытается в чем-то убедить общество, его задача — обеспечить, чтобы техническое решение функционировало. В этом смысл инженерного труда.
Мы готовим инженеров-проектировщиков, инженеров-конструкторов, инженеров-разработчиков, в том числе в IT, и это именно инженеры, а не программисты. В каждого выпускника стараемся закладывать ценности, которые считаем своими, чтобы человек обладал не только знаниями, но и правильной мотивацией на результат, правильным отношением к жизни. Подготовка инженера — это в каком-то смысле воспитание человека, который должен ставить во главу угла необходимость приносить пользу обществу.
— Это, скорее, вопрос о том, каким мы видим своего выпускника.
Инженеры бывают разные. Одни занимаются эксплуатацией сложного оборудования, другие организуют технологический процесс на производстве. Инженеры-проектировщики создают новые изделия, новые решения и сервисы. Всех их объединяет интеллектуальный труд, который отличается от любого другого наличием у инженера особой мотивации — сделать так, чтобы какое-либо устройство работало и приносило пользу людям, которые его эксплуатируют.
Инженер не борется с природой для того, чтобы получить новые знания, и не пытается в чем-то убедить общество, его задача — обеспечить, чтобы техническое решение функционировало. В этом смысл инженерного труда.
Мы готовим инженеров-проектировщиков, инженеров-конструкторов, инженеров-разработчиков, в том числе в IT, и это именно инженеры, а не программисты. В каждого выпускника стараемся закладывать ценности, которые считаем своими, чтобы человек обладал не только знаниями, но и правильной мотивацией на результат, правильным отношением к жизни. Подготовка инженера — это в каком-то смысле воспитание человека, который должен ставить во главу угла необходимость приносить пользу обществу.
— О ценностях университета мы обязательно поговорим. А пока еще один вопрос о подготовке инженеров. На МГТУ им. Н. Э. Баумана как флагмана российского высшего образования возложена огромная миссия — формировать в массовом сознании в России и за рубежом понятие «современный российский инженер». Как Вы подходите к этой задаче?
— В 1990–2000-е годы случился перекос в распределении ресурсов и возникло мнение, что мы все можем купить на международном рынке. Из-за этого заблуждения развитие инженерного образования и подготовки инженерных кадров несколько затормозилось и сместилось в сторону эксплуатации, ремонта и обслуживания, а не создания собственных разработок. Но время показало, что купить можно далеко не все, и для того, чтобы оставаться конкурентоспособными, нам нужно большее количество инженерных ресурсов, чем предполагалось ранее.
Сейчас все благополучно возвращается на круги своя. В некоторых отраслях ничего и не прекращалось, а где-то, как, например, в станкостроении, в тяжелом машиностроении, приходится наверстывать упущенное.
Сегодня очевидно, что в критически важных для государства отраслях у нас должны быть собственные линии разработки и собственные знания. Это не означает, что мы должны делать все сами. Это значит, что у нас должно быть понимание, как это делать, и достаточная критическая масса знаний и технологий в руках для того, чтобы не зависеть от других.
Недавно в одной презентации я увидел правильный тезис о том, что мы пытаемся перейти от мирового разделения труда и зависимости к самодостаточности и кооперации. Понятия кооперации и зависимости похожи, но ключевое их различие в том, что кооперация предполагает взаимовыгодный обмен.
— В 1990–2000-е годы случился перекос в распределении ресурсов и возникло мнение, что мы все можем купить на международном рынке. Из-за этого заблуждения развитие инженерного образования и подготовки инженерных кадров несколько затормозилось и сместилось в сторону эксплуатации, ремонта и обслуживания, а не создания собственных разработок. Но время показало, что купить можно далеко не все, и для того, чтобы оставаться конкурентоспособными, нам нужно большее количество инженерных ресурсов, чем предполагалось ранее.
Сейчас все благополучно возвращается на круги своя. В некоторых отраслях ничего и не прекращалось, а где-то, как, например, в станкостроении, в тяжелом машиностроении, приходится наверстывать упущенное.
Сегодня очевидно, что в критически важных для государства отраслях у нас должны быть собственные линии разработки и собственные знания. Это не означает, что мы должны делать все сами. Это значит, что у нас должно быть понимание, как это делать, и достаточная критическая масса знаний и технологий в руках для того, чтобы не зависеть от других.
Недавно в одной презентации я увидел правильный тезис о том, что мы пытаемся перейти от мирового разделения труда и зависимости к самодостаточности и кооперации. Понятия кооперации и зависимости похожи, но ключевое их различие в том, что кооперация предполагает взаимовыгодный обмен.
«Инженеры становятся знаменитыми спустя многие годы после того, как их разработки завоевали рынок».
— В нашем обществе подготовка инженеров — важный вопрос еще и потому, что исторически периоды бурного развития в России связаны и ассоциируются с большими проектами, с созданием новых отраслей: ракетостроения, авиации, ядерной энергетики… На что сегодня опираются национальная инженерная идея и бренды российских инженерных школ?
— Инженерный труд в целом инкрементальный: чтобы изобрести новое сложное изделие, над ним работают поступательно, пошагово. В какой-то момент количество переходит в качество — тогда возникают и новые возможности, и новые типы техники. Смотрите, что сейчас происходит с беспилотными авиационными системами. Их количество растет взрывным образом и уже переходит в новое качество, потому что появление таких систем реально влияет на нашу обороноспособность. То же самое происходит со многими другими разработками, которые раньше были нам недоступны или мы уделяли им недостаточно внимания.
Я думаю, у нас нет какого-то одного национального проекта или национальной идеи, которая поведет за собой инженерные школы, поскольку они формируются исходя из логики развития техники. Иногда школам приходится отвечать на новые вызовы и сокращать отставание. Иногда они создают по-настоящему революционные разработки, в которых мы можем претендовать на лидерство, но даже их я бы не назвал нацпроектами. Вряд ли во времена С. П. Королёва ракетостроение считалось нацпроектом. Его развивали как направление, и оно выросло в целую большую отрасль, в которой наша страна стала лидером. Сегодня у нас тоже развивается множество инженерных школ в разных направлениях, и какое-то из них станет особенно важным и знаковым в будущем. При этом важно сказать: государственные национальные проекты, ориентированные на технологическое развитие, значительно способствуют достижению поставленных целей.
Меня часто спрашивают: кто из ныне живущих российских инженеров олицетворяет собой инженерный труд, и при этом его все знают. На этот вопрос сложно ответить, потому что, во-первых, инженерный труд, как правило, коллективный и безымянный, а во-вторых, инженеры становятся знаменитыми спустя многие годы после того, как их разработки завоевали рынок. И Туполев, и Яковлев, и Ильюшин, когда создавали свои самолеты, были просто руководителями предприятий или даже подразделений. Брендами их имена стали потом, когда десятки, сотни их самолетов выполнили свои задачи.
Чтобы инженеру обрести известность, ему нужно сосредоточиться на создании полезного для общества изделия. Илон Маск, которого чаще всего приводят в пример как самого знаменитого в мире инженера, на мой взгляд, стал известен и вырос из рекламного агента в инженеры не только благодаря многочисленным интервью и публичности, а в первую очередь потому, что его разработки стали летать. Кто из российских инженеров станет олицетворением инженерного труда, мы все узнаем позже, когда результаты их работы будут проверены эксплуатацией.
— Инженерный труд в целом инкрементальный: чтобы изобрести новое сложное изделие, над ним работают поступательно, пошагово. В какой-то момент количество переходит в качество — тогда возникают и новые возможности, и новые типы техники. Смотрите, что сейчас происходит с беспилотными авиационными системами. Их количество растет взрывным образом и уже переходит в новое качество, потому что появление таких систем реально влияет на нашу обороноспособность. То же самое происходит со многими другими разработками, которые раньше были нам недоступны или мы уделяли им недостаточно внимания.
Я думаю, у нас нет какого-то одного национального проекта или национальной идеи, которая поведет за собой инженерные школы, поскольку они формируются исходя из логики развития техники. Иногда школам приходится отвечать на новые вызовы и сокращать отставание. Иногда они создают по-настоящему революционные разработки, в которых мы можем претендовать на лидерство, но даже их я бы не назвал нацпроектами. Вряд ли во времена С. П. Королёва ракетостроение считалось нацпроектом. Его развивали как направление, и оно выросло в целую большую отрасль, в которой наша страна стала лидером. Сегодня у нас тоже развивается множество инженерных школ в разных направлениях, и какое-то из них станет особенно важным и знаковым в будущем. При этом важно сказать: государственные национальные проекты, ориентированные на технологическое развитие, значительно способствуют достижению поставленных целей.
Меня часто спрашивают: кто из ныне живущих российских инженеров олицетворяет собой инженерный труд, и при этом его все знают. На этот вопрос сложно ответить, потому что, во-первых, инженерный труд, как правило, коллективный и безымянный, а во-вторых, инженеры становятся знаменитыми спустя многие годы после того, как их разработки завоевали рынок. И Туполев, и Яковлев, и Ильюшин, когда создавали свои самолеты, были просто руководителями предприятий или даже подразделений. Брендами их имена стали потом, когда десятки, сотни их самолетов выполнили свои задачи.
Чтобы инженеру обрести известность, ему нужно сосредоточиться на создании полезного для общества изделия. Илон Маск, которого чаще всего приводят в пример как самого знаменитого в мире инженера, на мой взгляд, стал известен и вырос из рекламного агента в инженеры не только благодаря многочисленным интервью и публичности, а в первую очередь потому, что его разработки стали летать. Кто из российских инженеров станет олицетворением инженерного труда, мы все узнаем позже, когда результаты их работы будут проверены эксплуатацией.
«На территории университета должны быть все три вида деятельности — исследование, разработки и серия».
— Михаил Валерьевич, модель МГТУ им. Н. Э. Баумана — университет полного инновационного цикла. Какие составляющие у этой модели?
— Это определение мы стали использовать недавно. Оно означает, что мы хотим, чтобы на территории университета было не только образование, не только передача знаний от профессоров, от преподавателей студентам, но и чтобы наши сотрудники и обучающиеся занимались практической работой на всех стадиях жизненного цикла продукта: от этапа исследований до производства, сервиса и утилизации, то есть фактически серийного производства.
В рамках развития этой модели у нас работает большое количество инжиниринговых и научно-образовательных центров. Есть подразделения, которые непосредственно занимаются серийным производством и поставками изделий заказчиков. Почему это важно? Потому что мы хотим, чтобы наши сотрудники и студенты принимали прямое активное участие в производстве, а сам университет имел системное понимание, как это происходит. Это важно для инженерного воспитания, для передачи реального опыта.
На территории университета должны быть все три вида деятельности — исследование, разработки и серия. В исследованиях нужно быть смелым. В разработке важны время, деньги и результат. Не нужно пытаться бесконечно улучшать продукт, нужно выполнить техническое задание. В производстве важно другое — ритмичность, себестоимость, операционная эффективность. Наш студент должен получить системное, институциональное понимание того, как происходит процесс работы инженера на всех этих трех стадиях, чтобы каждый обучающийся мог бы выбрать, где ему больше нравится, какой путь ему ближе, потому что ему все равно придется выбирать не только между отраслями, но и в какой части жизненного цикла продукции ему дальше работать как инженеру. В этом и заключается смысл университета полного инновационного цикла.
Это все продолжение русского метода обучения ремеслам, который был создан в конце XIX века у нас, в Бауманке, и сочетал образование и практическую подготовку. Три основных его принципа мы соблюдаем по-прежнему: фундаментальная подготовка, большое количество практической подготовки и неразрывная связь между высшей школой и промышленностью.
— Это определение мы стали использовать недавно. Оно означает, что мы хотим, чтобы на территории университета было не только образование, не только передача знаний от профессоров, от преподавателей студентам, но и чтобы наши сотрудники и обучающиеся занимались практической работой на всех стадиях жизненного цикла продукта: от этапа исследований до производства, сервиса и утилизации, то есть фактически серийного производства.
В рамках развития этой модели у нас работает большое количество инжиниринговых и научно-образовательных центров. Есть подразделения, которые непосредственно занимаются серийным производством и поставками изделий заказчиков. Почему это важно? Потому что мы хотим, чтобы наши сотрудники и студенты принимали прямое активное участие в производстве, а сам университет имел системное понимание, как это происходит. Это важно для инженерного воспитания, для передачи реального опыта.
На территории университета должны быть все три вида деятельности — исследование, разработки и серия. В исследованиях нужно быть смелым. В разработке важны время, деньги и результат. Не нужно пытаться бесконечно улучшать продукт, нужно выполнить техническое задание. В производстве важно другое — ритмичность, себестоимость, операционная эффективность. Наш студент должен получить системное, институциональное понимание того, как происходит процесс работы инженера на всех этих трех стадиях, чтобы каждый обучающийся мог бы выбрать, где ему больше нравится, какой путь ему ближе, потому что ему все равно придется выбирать не только между отраслями, но и в какой части жизненного цикла продукции ему дальше работать как инженеру. В этом и заключается смысл университета полного инновационного цикла.
Это все продолжение русского метода обучения ремеслам, который был создан в конце XIX века у нас, в Бауманке, и сочетал образование и практическую подготовку. Три основных его принципа мы соблюдаем по-прежнему: фундаментальная подготовка, большое количество практической подготовки и неразрывная связь между высшей школой и промышленностью.
— А для чего МГТУ им. Н. Э. Баумана быть системообразующим университетом? Вообще — это о чем?
— Это, скорее, констатация факта. Бауманка была создана в 1830 г., спустя столетие, в 30-е годы ХХ века от нее отделилось большое количество самостоятельных институтов. Так русская система обучения ремеслам была перенята и естественным образом распространена в других университетах страны. Мы хотим продолжать собственным примером транслировать наш подход, нашу логику, наши ценности на другие вузы, потому что так нашим выпускникам потом будет проще работать в больших коллективах, где вместе с ними будут что-то создавать выпускники из других университетов.
— Это, скорее, констатация факта. Бауманка была создана в 1830 г., спустя столетие, в 30-е годы ХХ века от нее отделилось большое количество самостоятельных институтов. Так русская система обучения ремеслам была перенята и естественным образом распространена в других университетах страны. Мы хотим продолжать собственным примером транслировать наш подход, нашу логику, наши ценности на другие вузы, потому что так нашим выпускникам потом будет проще работать в больших коллективах, где вместе с ними будут что-то создавать выпускники из других университетов.
— Вернемся к одному из основных принципов Вашей системы — неразрывной связи с промышленностью, с индустрией. Есть прогнозы, что в скором времени итогом обучения в университетах станут конкретные технологии и результаты интеллектуальной деятельности. И даже называются цифры: до 80% образовательных программ в сильном университете будут проектироваться по заказу. Что Вы думаете по этому поводу?
— Скорее, не соглашусь с таким прогнозом. По опыту работы могу сказать, что промышленности почти всегда не хватает длинного фокуса. Мы обучаем студентов, которые будут готовы заниматься активной инженерной деятельностью через 6 лет после поступления в университет. Через 6 лет все может поменяться. Мало в каких корпорациях сейчас составляют планы на 10 лет вперед, за исключением тех, в которых большой инвестиционный цикл. Те производства, которые занимаются техникой, обычно строят более краткосрочные планы. А мы готовим специалиста, который начнет приносить пользу и чем-то руководить через 10 лет после принятия им решения поступать в университет. Поэтому у меня есть большие сомнения в том, что промышленность в состоянии сформулировать конкретные программы подготовки на будущее, особенно в разработке. Это применимо разве что в эксплуатации и сервисе.
— Скорее, не соглашусь с таким прогнозом. По опыту работы могу сказать, что промышленности почти всегда не хватает длинного фокуса. Мы обучаем студентов, которые будут готовы заниматься активной инженерной деятельностью через 6 лет после поступления в университет. Через 6 лет все может поменяться. Мало в каких корпорациях сейчас составляют планы на 10 лет вперед, за исключением тех, в которых большой инвестиционный цикл. Те производства, которые занимаются техникой, обычно строят более краткосрочные планы. А мы готовим специалиста, который начнет приносить пользу и чем-то руководить через 10 лет после принятия им решения поступать в университет. Поэтому у меня есть большие сомнения в том, что промышленность в состоянии сформулировать конкретные программы подготовки на будущее, особенно в разработке. Это применимо разве что в эксплуатации и сервисе.
«Нужно уметь принимать свою роль в команде».
— Важная цель Вашей образовательной стратегии — формировать профессиональные и надпрофессиональные компетенции для работы на всех уровнях готовности технологий. Какой УГТ в этом смысле самый сложный для освоения в университете?
— Все по-своему сложны.
Когда я рассказывал о том, что наши преподаватели должны иметь практический опыт участия в работах на разных УГТ, я ровно про это и говорил, потому что в этом случае они в состоянии рассказать и показать студентам, как все происходит в реальности.
Если мы говорим о надпрофессиональных компетенциях инженера, то необходимо снова вернуться к тому, что речь идет о коллективном труде, а значит, самыми важными среди этих компетенций являются коммуникационные и управленческие навыки. Без них ничего сложного создать нельзя. Нужно уметь принимать свою роль в команде. Невозможно всегда и сразу в любом коллективе добиваться роли лидера просто в силу недостатка профессиональных знаний. В университете ты можешь быть капитаном футбольной команды или главным заводилой в студенческом коллективе, но ты придешь в КБ, и все твои лидерские качества разобьются об отсутствие профессиональных навыков и знаний. Надо принять эту свою новую роль и учиться, и, возможно, в будущем ты займешь лидирующую позицию. Она не достается человеку за активность, за умение красиво говорить или мотивировать других, она рождается из умения принять свою роль и работать в коллективе ради результата.
Чем раньше мы обучим студентов надпрофессиональным навыкам, тем быстрее они потом вольются в рабочую команду и принесут пользу, тем более ценными специалистами станут.
— Все по-своему сложны.
Когда я рассказывал о том, что наши преподаватели должны иметь практический опыт участия в работах на разных УГТ, я ровно про это и говорил, потому что в этом случае они в состоянии рассказать и показать студентам, как все происходит в реальности.
Если мы говорим о надпрофессиональных компетенциях инженера, то необходимо снова вернуться к тому, что речь идет о коллективном труде, а значит, самыми важными среди этих компетенций являются коммуникационные и управленческие навыки. Без них ничего сложного создать нельзя. Нужно уметь принимать свою роль в команде. Невозможно всегда и сразу в любом коллективе добиваться роли лидера просто в силу недостатка профессиональных знаний. В университете ты можешь быть капитаном футбольной команды или главным заводилой в студенческом коллективе, но ты придешь в КБ, и все твои лидерские качества разобьются об отсутствие профессиональных навыков и знаний. Надо принять эту свою новую роль и учиться, и, возможно, в будущем ты займешь лидирующую позицию. Она не достается человеку за активность, за умение красиво говорить или мотивировать других, она рождается из умения принять свою роль и работать в коллективе ради результата.
Чем раньше мы обучим студентов надпрофессиональным навыкам, тем быстрее они потом вольются в рабочую команду и принесут пользу, тем более ценными специалистами станут.
— С какого времени, по Вашим ощущениям, коммуникативные навыки стали настолько значимы в инженерной подготовке? Или они всегда были важны?
— Всегда были важны, просто сейчас из-за доступности информации, ускорения прогресса в целом происходит общее ускорение взаимоотношений. Скорость и широта распространения информации ведет за собой вовлечение в принятие решений большего количества людей. Соответственно, усилилась и научно-техническая конкуренция. Раньше можно было отучиться в университете 6 лет, 2–3 года спокойно поработать и лет через 10 после начала своего инженерного пути начинать приносить пользу. Сейчас это нужно делать быстрее.
— Всегда были важны, просто сейчас из-за доступности информации, ускорения прогресса в целом происходит общее ускорение взаимоотношений. Скорость и широта распространения информации ведет за собой вовлечение в принятие решений большего количества людей. Соответственно, усилилась и научно-техническая конкуренция. Раньше можно было отучиться в университете 6 лет, 2–3 года спокойно поработать и лет через 10 после начала своего инженерного пути начинать приносить пользу. Сейчас это нужно делать быстрее.
«Мы пытаемся сделать так, чтобы к нам шли те, кто разделяет наши ценности».
— МГТУ им. Н. Э. Баумана, безусловно, включен в конкурентную борьбу университетов за умы и таланты. Со стороны может показаться, что вам в меньшей степени приходится бороться благодаря своему громкому имени. К вам и так поступают сильнейшие. Но так ли все просто в реальности?
— У нас на самом деле сложная ситуация, потому что нам важнее привлечь мотивированного и правильно ориентированного человека, чем просто умного. На некоторые специальности у нас поступают только те, у кого 90–95 баллов ЕГЭ, но это не означает, что те, кто набрал 80–85 баллов, — слабее. Если они обладают теми качествами, о которых мы говорим, они, может быть, даже в чем-то ценнее для нас.
Для нас важен комплексный критерий, то есть не только подготовка, но и личностные, мотивационные качества абитуриента. Мы пытаемся сделать так, чтобы к нам шли те, кто разделяет наши ценности. Если же ценности изначально не совпадают, то процесс подготовки осложняется и человек выпускается из стен университета либо несчастливый, либо отчисляется раньше срока.
Мы не ставим своей главной целью «добрать» студентов. В этом смысле бренд действительно работает на нас. Нам важно сделать так, чтобы принятый на первый курс студент нам подходил. Мы активно развиваем внебюджет — это для нас метод сохранения студенческого контингента. Многие из тех, кого мы принимаем на коммерческое обучение по базовым специальностям, в процессе переводятся на бюджет, на освобожденные места тех, кто отчислился по причине неуспеваемости.
— У нас на самом деле сложная ситуация, потому что нам важнее привлечь мотивированного и правильно ориентированного человека, чем просто умного. На некоторые специальности у нас поступают только те, у кого 90–95 баллов ЕГЭ, но это не означает, что те, кто набрал 80–85 баллов, — слабее. Если они обладают теми качествами, о которых мы говорим, они, может быть, даже в чем-то ценнее для нас.
Для нас важен комплексный критерий, то есть не только подготовка, но и личностные, мотивационные качества абитуриента. Мы пытаемся сделать так, чтобы к нам шли те, кто разделяет наши ценности. Если же ценности изначально не совпадают, то процесс подготовки осложняется и человек выпускается из стен университета либо несчастливый, либо отчисляется раньше срока.
Мы не ставим своей главной целью «добрать» студентов. В этом смысле бренд действительно работает на нас. Нам важно сделать так, чтобы принятый на первый курс студент нам подходил. Мы активно развиваем внебюджет — это для нас метод сохранения студенческого контингента. Многие из тех, кого мы принимаем на коммерческое обучение по базовым специальностям, в процессе переводятся на бюджет, на освобожденные места тех, кто отчислился по причине неуспеваемости.
«Раньше про нас говорили: легко поступить, трудно учиться. Сейчас и поступить нелегко, а учиться еще труднее».
— В Стратегии развития университета ваши ценности представлены очень мощно. Вы не пытаетесь быть модными и всем понравиться. Таким образом вы даете понять, что университет подходит не для всех, кто продемонстрировал отличные, а иногда и выдающиеся результаты на ЕГЭ или олимпиадах, что, выбирая МГТУ им. Н. Э. Баумана, человек выбирает особый путь?
— Я всегда говорю абитуриентам: ребята, если вы хотите поступать в МГТУ им. Н. Э. Баумана, вы должны на это решиться. Раньше про нас говорили: легко поступить, трудно учиться. Сейчас и поступить нелегко, а учиться еще труднее.
В Бауманке можно учиться, даже не обладая выдающимися способностями, но тогда придется очень много работать. Очень талантливым студентам, может, хватит времени и на увлечения. В любом случае, для успеха здесь нужны либо упорство, либо талант. Если у тебя есть и то и другое — все будет хорошо. Если есть что-то одно — справишься, но сложнее. А если нет ни того, ни другого — учиться здесь будет крайне тяжело.
— Я всегда говорю абитуриентам: ребята, если вы хотите поступать в МГТУ им. Н. Э. Баумана, вы должны на это решиться. Раньше про нас говорили: легко поступить, трудно учиться. Сейчас и поступить нелегко, а учиться еще труднее.
В Бауманке можно учиться, даже не обладая выдающимися способностями, но тогда придется очень много работать. Очень талантливым студентам, может, хватит времени и на увлечения. В любом случае, для успеха здесь нужны либо упорство, либо талант. Если у тебя есть и то и другое — все будет хорошо. Если есть что-то одно — справишься, но сложнее. А если нет ни того, ни другого — учиться здесь будет крайне тяжело.
Источник изображения: Стратегия развития МГТУ им. Н. Э. Баумана
«Нам важно, что наши выпускники сделали в технике, что они создали для страны».
— В завершение нашего разговора мы хотели бы вернуться к теме, о которой говорили в начале, — системе подготовки будущих инженеров, известной всему миру под названием «русский метод обучения ремеслам». Впервые она была представлена на Всемирной выставке в Филадельфии в 1876 году и так впечатлила президента Массачусетского технологического института Джона Ронкля, что тот написал директору Императорского Московского технического училища (прежнее название МГТУ им. Н. Э. Баумана — Прим. ред.): «За Россией признан полный успех в решении столь важной задачи технического образования... В Америке после этого никакая иная система не будет употребляться». Как Вы полагаете, повторение этого триумфа возможно?
— Я думаю, триумфа в классическом понимании и не было. Хотя, говорят, в MIT об этом письме помнят до сих пор. Мы просто идем по этому пути почти 200 лет и будем продолжать это делать дальше. Да, среди наших выпускников нет Нобелевских лауреатов. Но разве это главное в инженерном деле? Нам важно, что наши выпускники сделали в технике, что они создали для страны. Если те, кто сегодня учится в МГТУ им. Н. Э. Баумана, или те, кто учился здесь 10 лет назад, станут ведущими техническими руководителями коллективов, генеральными конструкторами и создадут новые виды гражданской техники и оружия для нашего государства, — мы будем считать, что наша миссия выполнена. А те, кто станут генеральными конструкторами, будут опираться на остальных наших выпускников, потому что это те ценности, которые мы воспитываем в каждом своем студенте.
— Я думаю, триумфа в классическом понимании и не было. Хотя, говорят, в MIT об этом письме помнят до сих пор. Мы просто идем по этому пути почти 200 лет и будем продолжать это делать дальше. Да, среди наших выпускников нет Нобелевских лауреатов. Но разве это главное в инженерном деле? Нам важно, что наши выпускники сделали в технике, что они создали для страны. Если те, кто сегодня учится в МГТУ им. Н. Э. Баумана, или те, кто учился здесь 10 лет назад, станут ведущими техническими руководителями коллективов, генеральными конструкторами и создадут новые виды гражданской техники и оружия для нашего государства, — мы будем считать, что наша миссия выполнена. А те, кто станут генеральными конструкторами, будут опираться на остальных наших выпускников, потому что это те ценности, которые мы воспитываем в каждом своем студенте.
— Ваши выпускники узнают друг друга, не зная о том, что написано у другого в дипломе?
— Сначала подозревают, а потом проверяют.
— Сначала подозревают, а потом проверяют.
29 апреля / 2025
Беседовали: Александр Никифоров, Екатерина Позднякова
Текст подготовила: Екатерина Позднякова
Материал подготовлен редакцией издания «Ректор говорит!». При копировании ссылка на издание «Ректор говорит!» обязательна.
Текст подготовила: Екатерина Позднякова
Материал подготовлен редакцией издания «Ректор говорит!». При копировании ссылка на издание «Ректор говорит!» обязательна.
[ Рассылка ]
Подписаться на рассылку
Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми получать актуальную информацию о высшем образовании от руководства учебных и научных организаций, экспертов в области высшего образования и представителей профильных министерств.