Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми узнать о ключевых изменениях в академической среде, научных открытиях, образовательных трансформациях и опыте ведущих вузов.
Отправляя форму, вы принимаете условия политики конфиденциальности.
«Систему образования ждут
грандиозные изменения»:
грандиозные изменения»:
интервью с ректором ТГПУ им. Л. Н. Толстого Константином Подрезовым
Систему высшего педагогического образования ожидают такие глобальные изменения, каких давно в ней не происходило. Перспектива возвращения специалитета, беспрецедентная финансовая поддержка от государства, новая концепция «педагогического ядра» — вот лишь некоторые из преобразований, что мы обсудили с ректором Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого Константином Андреевичем Подрезовым.
Большие перемены
— Константин Андреевич, прежде всего, поздравляем Вас с официальным назначением на должность ректора. Расскажите, пожалуйста, о ближайших ключевых изменениях в вузе.
— На этот вопрос проще ответить, что в университете не изменится, потому что перемен предстоит действительно много.
Больше года назад педагогическим вузам выделили дополнительные 10 миллиардов рублей на развитие материально-технической базы, что дало колоссальный импульс к преобразованиям.
Во всех педуниверситетах создали технопарки универсальных педагогических компетенций, что повело за собой изменение образовательных программ, введение новых образовательных модулей, развитие сети дополнительного образования.
В этом году в ТГПУ им. Л. Н. Толстого откроются площадки для демонстрационных экзаменов, методические кабинеты по физике, химии, технологии, биологии, будут проведены ремонтные работы. Это не латание дыр, а создание целостной инфраструктуры в вузе. В плане материально-технической базы то, что университет представлял собой два года назад, и то, каким он будет через год, — это очень большая разница.
— На этот вопрос проще ответить, что в университете не изменится, потому что перемен предстоит действительно много.
Больше года назад педагогическим вузам выделили дополнительные 10 миллиардов рублей на развитие материально-технической базы, что дало колоссальный импульс к преобразованиям.
Во всех педуниверситетах создали технопарки универсальных педагогических компетенций, что повело за собой изменение образовательных программ, введение новых образовательных модулей, развитие сети дополнительного образования.
В этом году в ТГПУ им. Л. Н. Толстого откроются площадки для демонстрационных экзаменов, методические кабинеты по физике, химии, технологии, биологии, будут проведены ремонтные работы. Это не латание дыр, а создание целостной инфраструктуры в вузе. В плане материально-технической базы то, что университет представлял собой два года назад, и то, каким он будет через год, — это очень большая разница.
«В плане материально-технической базы то, что университет представлял собой два года назад, и то, каким он будет через год, — это очень большая разница».
— Какие у Вас ожидания от внедрения новой концепции «ядра высшего педагогического образования» в систему подготовки педагогических кадров?
— Трансформация образовательного процесса в концепции так называемого педагогического ядра предполагает создание универсальных рамок подготовки учителей независимо от того, в каком педагогическом вузе они учатся.
За те 10 лет, пока действовали федеральные образовательные стандарты, мы ушли от триады «знать, уметь, владеть» к понятию «компетенции», и каждый педагогический вуз, получив образовательные свободы, по-своему выстроил у себя образовательный процесс. Я не говорю, что где-то это получилось плохо, просто везде вышло по-разному. В итоге в одном вузе учителей готовят так, в другом — иначе. Но диплом-то мы выдаем государственного образца, и во всех российских школах все еще действует единый стандарт обучения тому или иному предмету.
Словом, систему подготовки педагогических кадров нужно было унифицировать, для чего и был выбран вектор на создание «педагогического ядра».
Педуниверситеты должны утвердить новые рабочие программы и учебные планы в рамках новой концепции к июлю 2022 года.
— Трансформация образовательного процесса в концепции так называемого педагогического ядра предполагает создание универсальных рамок подготовки учителей независимо от того, в каком педагогическом вузе они учатся.
За те 10 лет, пока действовали федеральные образовательные стандарты, мы ушли от триады «знать, уметь, владеть» к понятию «компетенции», и каждый педагогический вуз, получив образовательные свободы, по-своему выстроил у себя образовательный процесс. Я не говорю, что где-то это получилось плохо, просто везде вышло по-разному. В итоге в одном вузе учителей готовят так, в другом — иначе. Но диплом-то мы выдаем государственного образца, и во всех российских школах все еще действует единый стандарт обучения тому или иному предмету.
Словом, систему подготовки педагогических кадров нужно было унифицировать, для чего и был выбран вектор на создание «педагогического ядра».
Педуниверситеты должны утвердить новые рабочие программы и учебные планы в рамках новой концепции к июлю 2022 года.
«Систему подготовки педагогических кадров нужно было унифицировать, для чего и был выбран вектор на создание «педагогического ядра».
— В России 33 педагогических вуза, но педагогические направления есть и во многих классических университетах. На них будет распространяться концепция «педагогического ядра»?
— Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз. В 1990-е годы у нас в стране было порядка ста педагогических вузов. Многие из них сегодня формально являются классическими, но основу в них по-прежнему составляет 44-я укрупненная группа специальностей и направлений подготовки «Образование и педагогические науки». И всё же на них не распространяется «педагогическое ядро», для них эта концепция носит лишь рекомендательный характер.
Чтобы классические университеты перешли на эти рельсы, придется прикладывать серьезные усилия. Это будет непросто из-за разной ведомственной принадлежности и меньшей заинтересованности классических университетов принимать какие-то глобальные решения в рамках 44-й группы, потому что эти направления подготовки не дают им коммерческого эффекта. Классические университеты больше заинтересованы в развитии трендов, которые можно монетизировать. Педагогика не про это.
— Как Вы восприняли недавнее заявление министра науки и высшего образования РФ Валерия Фалькова об отказе от болонской системы?
— Идея возвращения педагогического образования на уровень специалитета витала в нашем сообществе давно. С точки зрения педагогической среды и общеобразовательного пространства эта система гораздо более понятна и привычна, она складывалась десятилетиями.
История с болонским процессом в 1990-х годах была больше политизированной, нежели содержательной. Сам факт включения России в болонскую систему и подписания болонских деклараций не повлек за собой автоматического признания российских дипломов за рубежом. Каждая страна решала этот вопрос самостоятельно, точечно и далеко не всегда в пользу студента. Если европейской стране нужен был конкретный специалист, то проблем с признанием его диплома не было, даже если он закончил специалитет, потому что качество российского образования ценилось во все времена. Если же потребности в специалисте нет, это вообще никак не зависит от того, закончил он бакалавриат, магистратуру или специалитет.
Включение России в болонскую систему — вопрос, повторюсь, политический, а вот выход из нее — это уже вопрос национальной безопасности. Думаю, после заявления министра грандиозных изменений в российской системе образования, в стандартах, в организации учебного процесса, в образовательной политике вузов стоит ожидать уже в ближайшее время.
— Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз. В 1990-е годы у нас в стране было порядка ста педагогических вузов. Многие из них сегодня формально являются классическими, но основу в них по-прежнему составляет 44-я укрупненная группа специальностей и направлений подготовки «Образование и педагогические науки». И всё же на них не распространяется «педагогическое ядро», для них эта концепция носит лишь рекомендательный характер.
Чтобы классические университеты перешли на эти рельсы, придется прикладывать серьезные усилия. Это будет непросто из-за разной ведомственной принадлежности и меньшей заинтересованности классических университетов принимать какие-то глобальные решения в рамках 44-й группы, потому что эти направления подготовки не дают им коммерческого эффекта. Классические университеты больше заинтересованы в развитии трендов, которые можно монетизировать. Педагогика не про это.
— Как Вы восприняли недавнее заявление министра науки и высшего образования РФ Валерия Фалькова об отказе от болонской системы?
— Идея возвращения педагогического образования на уровень специалитета витала в нашем сообществе давно. С точки зрения педагогической среды и общеобразовательного пространства эта система гораздо более понятна и привычна, она складывалась десятилетиями.
История с болонским процессом в 1990-х годах была больше политизированной, нежели содержательной. Сам факт включения России в болонскую систему и подписания болонских деклараций не повлек за собой автоматического признания российских дипломов за рубежом. Каждая страна решала этот вопрос самостоятельно, точечно и далеко не всегда в пользу студента. Если европейской стране нужен был конкретный специалист, то проблем с признанием его диплома не было, даже если он закончил специалитет, потому что качество российского образования ценилось во все времена. Если же потребности в специалисте нет, это вообще никак не зависит от того, закончил он бакалавриат, магистратуру или специалитет.
Включение России в болонскую систему — вопрос, повторюсь, политический, а вот выход из нее — это уже вопрос национальной безопасности. Думаю, после заявления министра грандиозных изменений в российской системе образования, в стандартах, в организации учебного процесса, в образовательной политике вузов стоит ожидать уже в ближайшее время.
«Думаю, после заявления министра грандиозных изменений в российской системе образования, в стандартах, в организации учебного процесса, в образовательной политике вузов стоит ожидать уже в ближайшее время».
История побед
— Вы анонсировали внедрение в ТГПУ им. Л. Н. Толстого новой системы оплаты труда преподавателей. Какой она будет? И что не так с нынешней системой?
— Рейтинговая система оплаты труда, так называемый эффективный контракт, существует в университете почти 8 лет. За это время значительно повысилась эффективность работы профессорско-преподавательского состава, выросли рейтинговые показатели университета, потому что мы начали платить деньги за то, за что раньше не платили. В итоге, к примеру, количество наших научных публикаций в Scopus и Web of Science увеличилось в 10 раз. Для педагогического вуза это очень большой рост.
Так что свою функцию эта система выполнила, но чтобы идти дальше, нужны иные показатели и приоритеты.
Сейчас в ТГПУ им. Л. Н. Толстого разрабатывается новая система оплаты труда, которая строится на выделении системных, базовых критериев. Для этого из 55 прежних критериев в новой версии мы оставили 30 и при этом в два раза повысили оклады.
Мы меняем рейтинговые подходы, чтобы сотрудники понимали: университет — это не только про тренды и прорывные технологии. Вузу нужны в том числе преподаватели, которые могут прекрасно читать лекции, быть блестящими методистами, но при этом, возможно, они не будут писать статьи в международные журналы и не будут выигрывать гранты. Зато они будут четко выполнять свой функционал.
Новая система оплаты труда вступит в силу с 1 января 2023 года. Мы утвердим ее на ученом совете в июне, чтобы у сотрудников было как минимум полгода на то, чтобы проанализировать, сколько бы они набрали баллов по новой системе, если бы она была запущена еще в 2022-м, и что им нужно изменить в своей деятельности.
— Как обстоят дела с кадрами в вузе?
— Кадровый вопрос — теперь наша главная задача.
Мы открыли технопарк, создали у себя шесть лабораторий, в 2022 году создадим еще пять. Нам нужны специалисты, которые будут там работать, потому что те амбициозные цели, которые мы перед собой поставили, предлагают не менее амбициозные кадры, и мы их ищем. Приглашаем специалистов из Ростова, Белгорода, Санкт-Петербурга. Совместно с Институтом элементоорганических соединений им. А. Н. Несмеянова РАН создаем мегалабораторию, куда на должность руководителя рассматриваем специалиста из Томска.
К сожалению, близость тульского региона к Москве пагубно сказывается на научных кадрах. Многие специалисты уезжают в столичные центры. Но ситуация меняется.
С приходом в Тульскую область губернатора Алексея Геннадьевича Дюмина и его команды очень многое изменилось. Раньше правительственные структуры были как бы над образованием, над наукой. Но мы же понимаем, что на образовании строится история побед. Новой команде удалось выстроить совместную работу, когда университеты полностью включены в любую региональную повестку дня — не просто на уровне экспертов, а на уровне разработчиков программ.
Мы в буквальном смысле не покидали кабинета первого заместителя губернатора, обсуждая вместе с ним идею создания в регионе научно-образовательного центра мирового уровня.
За четыре года школ и детских садов в Тульской области было открыто больше, чем за предыдущие 20 лет. В чистом поле за три месяца построили Суворовское училище.
Таких примеров еще можно много приводить, и мы понимаем, что для всего этого нужны кадры — молодые, с горящими глазами, и чтобы они оставались в регионе, а для этого надо, чтобы их заработная плата была сопоставима с теми регионами, куда их приглашают.
— Рейтинговая система оплаты труда, так называемый эффективный контракт, существует в университете почти 8 лет. За это время значительно повысилась эффективность работы профессорско-преподавательского состава, выросли рейтинговые показатели университета, потому что мы начали платить деньги за то, за что раньше не платили. В итоге, к примеру, количество наших научных публикаций в Scopus и Web of Science увеличилось в 10 раз. Для педагогического вуза это очень большой рост.
Так что свою функцию эта система выполнила, но чтобы идти дальше, нужны иные показатели и приоритеты.
Сейчас в ТГПУ им. Л. Н. Толстого разрабатывается новая система оплаты труда, которая строится на выделении системных, базовых критериев. Для этого из 55 прежних критериев в новой версии мы оставили 30 и при этом в два раза повысили оклады.
Мы меняем рейтинговые подходы, чтобы сотрудники понимали: университет — это не только про тренды и прорывные технологии. Вузу нужны в том числе преподаватели, которые могут прекрасно читать лекции, быть блестящими методистами, но при этом, возможно, они не будут писать статьи в международные журналы и не будут выигрывать гранты. Зато они будут четко выполнять свой функционал.
Новая система оплаты труда вступит в силу с 1 января 2023 года. Мы утвердим ее на ученом совете в июне, чтобы у сотрудников было как минимум полгода на то, чтобы проанализировать, сколько бы они набрали баллов по новой системе, если бы она была запущена еще в 2022-м, и что им нужно изменить в своей деятельности.
— Как обстоят дела с кадрами в вузе?
— Кадровый вопрос — теперь наша главная задача.
Мы открыли технопарк, создали у себя шесть лабораторий, в 2022 году создадим еще пять. Нам нужны специалисты, которые будут там работать, потому что те амбициозные цели, которые мы перед собой поставили, предлагают не менее амбициозные кадры, и мы их ищем. Приглашаем специалистов из Ростова, Белгорода, Санкт-Петербурга. Совместно с Институтом элементоорганических соединений им. А. Н. Несмеянова РАН создаем мегалабораторию, куда на должность руководителя рассматриваем специалиста из Томска.
К сожалению, близость тульского региона к Москве пагубно сказывается на научных кадрах. Многие специалисты уезжают в столичные центры. Но ситуация меняется.
С приходом в Тульскую область губернатора Алексея Геннадьевича Дюмина и его команды очень многое изменилось. Раньше правительственные структуры были как бы над образованием, над наукой. Но мы же понимаем, что на образовании строится история побед. Новой команде удалось выстроить совместную работу, когда университеты полностью включены в любую региональную повестку дня — не просто на уровне экспертов, а на уровне разработчиков программ.
Мы в буквальном смысле не покидали кабинета первого заместителя губернатора, обсуждая вместе с ним идею создания в регионе научно-образовательного центра мирового уровня.
За четыре года школ и детских садов в Тульской области было открыто больше, чем за предыдущие 20 лет. В чистом поле за три месяца построили Суворовское училище.
Таких примеров еще можно много приводить, и мы понимаем, что для всего этого нужны кадры — молодые, с горящими глазами, и чтобы они оставались в регионе, а для этого надо, чтобы их заработная плата была сопоставима с теми регионами, куда их приглашают.
«Я бы хотел, чтобы у тульских школьников IT-образование ассоциировалось, как минимум, с родным регионом, а как максимум, с нашим университетом».
— Подводя итог теме вузовских изменений, задам вопрос, который часто звучит на собеседованиях при трудоустройстве: каким Вы видите ТГПУ им. Л. Н. Толстого через 5 лет?
— Когда полтора года назад мы создавали в вузе институт передовых информационных технологий, я предложил коллегам: придите в любую тульскую школу и задайте старшеклассникам вопрос: «Поднимите руки, кто хочет стать айтишником?» Человек 20 поднимут руку. Потом спросите: кто хочет получить IT-образование в Тульской области? Уверен, что желающих будет уже не 20 человек, а 10. Наконец, спросите, а кто хочет получить это образование в педагогическом университете? Мне очень интересно, сколько поднятых рук останется.
Вот я бы хотел, чтобы у тульских школьников IT-образование ассоциировалось, как минимум, с родным регионом, а как максимум, с нашим университетом. Чтобы Тульский педуниверситет стал тем вузом, в котором большинство выпускников тульских школ хотят получить образование.
Для этого нужны комплексные изменения в инфраструктуре, в образовательной молодежной политике. Да, мы не самый популярный университет для поступления и понимаем, что без каких-то классных образовательных историй мы эту популярность можем и не получить.
— Когда полтора года назад мы создавали в вузе институт передовых информационных технологий, я предложил коллегам: придите в любую тульскую школу и задайте старшеклассникам вопрос: «Поднимите руки, кто хочет стать айтишником?» Человек 20 поднимут руку. Потом спросите: кто хочет получить IT-образование в Тульской области? Уверен, что желающих будет уже не 20 человек, а 10. Наконец, спросите, а кто хочет получить это образование в педагогическом университете? Мне очень интересно, сколько поднятых рук останется.
Вот я бы хотел, чтобы у тульских школьников IT-образование ассоциировалось, как минимум, с родным регионом, а как максимум, с нашим университетом. Чтобы Тульский педуниверситет стал тем вузом, в котором большинство выпускников тульских школ хотят получить образование.
Для этого нужны комплексные изменения в инфраструктуре, в образовательной молодежной политике. Да, мы не самый популярный университет для поступления и понимаем, что без каких-то классных образовательных историй мы эту популярность можем и не получить.
«Когда веришь в то, что делаешь, — всё получается»
— В отношении педагогических университетов есть стереотип, что это достаточно консервативные вузы и, как Вы отметили, не самые популярные у абитуриентов. Для Вас ректорство, похоже, — вызов этому мнению?
— Да, это так: вызов, возможность доказывать, что ты что-то можешь. Я часто вспоминаю, как в 2014 году Тульский педагогический университет выиграл по федеральной целевой программе деньги на свой научно-технологический проект — разработку инженерного программного продукта. На церемонии защиты проекта член комиссии, зачитывая название нашего вуза, даже переспросил: «Точно педагогический?» Вот это и есть преодоление стереотипов.
— Почему Вы решили вести свой личный блог на сайте вуза? Это не очень распространенная практика среди ректоров.
— Я достаточно открытый человек. Многие студенты знают мой номер телефона, мне постоянно пишут во ВКонтакте. Это хорошо. Вот если перестанут писать — это уже звоночек: значит, есть какие-то проблемы.
Университет существует до тех пор, пока существуют студенты, поэтому вуз должен предлагать любые каналы взаимодействия с той аудиторией, для которой он создан и работает.
— Константин Андреевич, Вы с отличием закончили ТГПУ им. Л. Н. Толстого и буквально через 7 лет после выпуска стали проректором по учебной работе. Не страшно было занять такой ответственный пост в молодом возрасте?
— Я поступил на исторический факультет ТГПУ им. Л. Н. Толстого наперекор родителям. В школе хотел быть, как и они, физиком, но в итоге из-за свойственной подростку непокорности выбрал истфак.
После получения диплома думал работать в правоохранительных органах, но декан мне посоветовала идти в аспирантуру. Закончил аспирантуру — решил поступать в докторантуру. Но тут меня к себе вызывает ректор и буквально ошарашивает предложением стать проректором университета. Подождите, мне 27 лет — какой из меня проректор? На что руководитель мне сказала, что тоже стала проректором в 27, поэтому — смело вперед!
Это были такие повороты, к которым я не был готов, никогда ничего для этого специально не делал. Ты просто работаешь, веришь в то, что ты делаешь, и собираешь вокруг себя команду, а дальше — всё получается.
— Да, это так: вызов, возможность доказывать, что ты что-то можешь. Я часто вспоминаю, как в 2014 году Тульский педагогический университет выиграл по федеральной целевой программе деньги на свой научно-технологический проект — разработку инженерного программного продукта. На церемонии защиты проекта член комиссии, зачитывая название нашего вуза, даже переспросил: «Точно педагогический?» Вот это и есть преодоление стереотипов.
— Почему Вы решили вести свой личный блог на сайте вуза? Это не очень распространенная практика среди ректоров.
— Я достаточно открытый человек. Многие студенты знают мой номер телефона, мне постоянно пишут во ВКонтакте. Это хорошо. Вот если перестанут писать — это уже звоночек: значит, есть какие-то проблемы.
Университет существует до тех пор, пока существуют студенты, поэтому вуз должен предлагать любые каналы взаимодействия с той аудиторией, для которой он создан и работает.
— Константин Андреевич, Вы с отличием закончили ТГПУ им. Л. Н. Толстого и буквально через 7 лет после выпуска стали проректором по учебной работе. Не страшно было занять такой ответственный пост в молодом возрасте?
— Я поступил на исторический факультет ТГПУ им. Л. Н. Толстого наперекор родителям. В школе хотел быть, как и они, физиком, но в итоге из-за свойственной подростку непокорности выбрал истфак.
После получения диплома думал работать в правоохранительных органах, но декан мне посоветовала идти в аспирантуру. Закончил аспирантуру — решил поступать в докторантуру. Но тут меня к себе вызывает ректор и буквально ошарашивает предложением стать проректором университета. Подождите, мне 27 лет — какой из меня проректор? На что руководитель мне сказала, что тоже стала проректором в 27, поэтому — смело вперед!
Это были такие повороты, к которым я не был готов, никогда ничего для этого специально не делал. Ты просто работаешь, веришь в то, что ты делаешь, и собираешь вокруг себя команду, а дальше — всё получается.
31 мая / 2022
Автор — Екатерина Позднякова
[ Ректор ТИУ, Вероника Ефремова ]
[ Рассылка ]
Подписаться на рассылку
Подписывайтесь на рассылку, чтобы первыми получать актуальную информацию о высшем образовании от руководства учебных и научных организаций, экспертов в области высшего образования и представителей профильных министерств.