– Дмитрий Маркович, Вы практически целый день провели в ЛЭТИ, поделитесь впечатлениями от визита?
– Главная цель моей поездки – знакомство с вашим университетом. К сожалению, ранее я здесь не бывал, но очень много слышал от коллег, что это один из ведущих инженерных вузов страны. Кроме того, между Сибирским отделением и ЛЭТИ в этом году подписано соглашение о сотрудничестве. Мне как представителю Сибирского отделения РАН и руководителю одного из академических институтов было очень важно понять сферы научных интересов университета.
Хотя мне сегодня рассказали про многие проекты, и я посетил разные лаборатории, понимаю, что весь научный потенциал университета сложно оценить за один день. Тем не менее, у меня остались самые положительные впечатления. Если говорить про образовательную сферу ЛЭТИ, то меня впечатлили успехи университета в плане увеличения количества студентов – рост очень существенный. И это правильно – развитие инженерного образования особенно важно в текущих условиях для нашей страны.
В целом, наметились сразу несколько точек для партнерства по научным проектам – как со стороны моего института, так и со стороны других организаций СО РАН. Вижу, что ваш вуз уже имеет опыт плотного взаимодействия с академическими институтами. Поэтому считаю, что мой текущий визит первый, но далеко не последний, и в будущем мы планируем вести разработки совместно с ЛЭТИ.
– Какие точки для взаимодействия Вы можете назвать?
– Сегодня мы находимся в непростой социально-экономической ситуации, и все наши усилия должны прикладываться в сфере обеспечения технологического суверенитета. Для этого нам нужно наверстывать упущенное по отдельным отраслям. Такая задача стоит как перед академическими институтами, так и перед вузами. И с этой точки зрения нам интересен ЛЭТИ, потому что он имеет мощный задел по цифровым технологиям, по электронике и компонентной базе, по системам связи и так далее.
Если отвечать на ваш вопрос в более узком смысле – о том, какие возможности для взаимодействия есть с Институтом теплофизики, который я возглавляю, то навскидку можно назвать задачи в сфере томографии и моделирования тепловых процессов. По мере развития сотрудничества мы сможем сформулировать и другие совместные тематики.
– Как Вы считаете, какими компетенциями Сибирское отделение РАН могло бы поделиться с ЛЭТИ?
– Сегодня Сибирское отделение – это мощная научная мультидисциплинарная структура, это несколько десятков институтов, успешных в самых разных областях. Как я говорил ранее, уже сейчас можно назвать наиболее очевидные точки для взаимодействия, например, полупроводники, фотоника. В этих сферах у нас работают Институт физики полупроводников, Институт автоматики и электрометрии, думаю, что они готовы к взаимодействию. Вижу, что в ЛЭТИ, как и в СО РАН, сейчас активно развивается медицинская тематика.
Кроме того, у Сибирского отделения есть огромный опыт по координации междисциплинарных проектов, а именно на стыке специальностей и научных дисциплин появляются прорывы. Понятно, что всего сразу не охватишь, но с чего-то надо начинать научный задел и развивать его.
– Есть ли понимание того, какими будут первые конкретные шаги взаимодействия?
– Первый шаг уже был – это подписание соглашения о сотрудничестве между вашим университетом и СО РАН. Думаю, что следующим этапом станет аналогичный документ для Института теплофизики и ЛЭТИ.
– Сегодня и для институтов и для университетов важной задачей является привлечение в науку молодых ученых. Как Вы считаете, какие меры нужно принять, чтобы создать максимально комфортные условия для их вхождения в профессию?
– Для начала отмечу, что наше государство принимает достаточно много различных мер и регулярно предлагает новые меры поддержки молодых ученых. Однако есть вещи, которые отталкивают молодых людей от занятия наукой.
Приведу один пример. Это некая «презумпция виновности» и сложности, связанные со сферой обеспечения научных исследований, постоянные проверки исполнения грантов и так далее. За фундаментальными исследованиями ученых следит огромное количество проверяющих структур. В таких условиях морально крайне некомфортно работать, когда нас как будто бы заранее считают потенциальными нарушителями. Серьезная проблема связана с работами двойного назначения. Сейчас мы активно обсуждаем эту ситуацию на уровне Академии наук. Возможно, стоит создать комиссии, признанные государством и учеными с соответствующим допуском, чтобы у нас был инструмент для разбора подобных событий, совместно определять критерии для каких-либо ограничений. Ведь в случае ошибки, цена для научного сообщества достаточно высока. Такие эпизоды отталкивают ученых от научной работы, в том числе и молодых.
Хочу отметить необходимость усиления просветительской деятельности в сфере науки. Эта работа должна вестись планомерно и в вузах, и в научных институтах. Я говорю не просто о популяризации научной деятельности, хотя это тоже очень важно, но о патриотическом воспитании, основанном на пропаганде научной мысли и научных ценностей, стремлении постигать новое, вести разработки на благо своей страны. Это очень важный фактор для привлечения молодежи.
– Частью Вашего визита в ЛЭТИ стала встреча с научной общественностью нашего университета, где Вы рассказали о своей предвыборной программе кандидата в президенты РАН. Расскажите, почему Вы приняли решение участвовать в этой кампании?
– Уточню, что представил не всю свою программу, я сознательно пропустил часть, связанную с моментами внутренней жизни академии. Потому что вузовской аудитории было интереснее послушать и подискутировать об организации российской науки в целом.
Что касается участия в выборах, то, честно говоря, сначала я не собирался выдвигаться. У меня были другие цели. Например, у нас в Институте теплофизики в этом году проходили выборы директора. Только потом началась кампания по выдвижению в президенты РАН.
В этот момент коллеги из СО РАН начали говорить о том, что нужно выдвинуть своего кандидата – опыт участия в выборах у нашего отделения есть. В советские годы сибирский академик Гурий Иванович Марчук уже возглавлял академию СССР. Затем в 90-е годы нашему выдающемуся химику Валентину Афанасьевичу Коптюгу предлагали участвовать в выборах президента РАН. Правда, он снял свою кандидатуру, потому что это были 1990-е годы, сложная обстановка, и ему хотелось сосредоточиться на проблемах Сибирского отделения.
Несколько моих коллег из Сибири предложили мне поучаствовать в нынешней выборной кампании. На одном из заседаний президиума СО РАН состоялось обсуждение и голосование по предложенным кандидатам, где я получил большее число голосов. Таким образом состоялось мое выдвижение. Потом еще более ста членов академии поддержали мое выдвижение своими подписями.
Конечно, я стремлюсь победить. Но еще одним важным результатом этой кампании считаю широкое обсуждение острых тем для академического сообщества, которые поднимаются в предвыборных программах всех кандидатов. Затем наиболее актуальные моменты могут дополнять те тезисы, с которыми претенденты выдвигались изначально. В конечном итоге, формируется в некотором смысле общая программа развития академии. Поэтому такие выборы полезны для всех, и в особенности для того, кто станет Президентом РАН, ведь его команде предстоит решать все эти задачи.
