— Мы говорим о новом способе восприятия информации студентами, которым по 18–20 лет. А что тогда происходит в школах? В этом году в 1-й класс пойдут дети, рожденные в 2017 году, когда цифровой мир уже полностью утвердился. В чем, на Ваш взгляд, принципиально устарела система школьного образования? Насколько она отстаёт от потребностей и особенностей обучения нынешних школьников?
— Различные социологические подходы упаковывают отличия разных поколений людей, и хотя я с интересом читаю исследования по той теме, меня их выводы не цепляют. Как только какое-то поколение достаточно опишут и стандартизируют, оно тотчас начинает проявлять себя иначе. Как бы «из вредности».
Маргарет Мид (выдающийся антрополог ХХ века — Прим. Ред.), когда анализировала различные культуры сообществ аборигенов в ходе эволюции, обнаружила, что есть поколение, которое учится у предыдущих поколений, есть поколение, которое учится у своих же, и есть поколение, которое учится у молодежи.
Сегодня у нас в обществе всё причудливым образом перемешалось: в какой-то степени мы учимся у молодежи, в какой-то — у сверстников, что-то берем из прошлого опыта. Поэтому, когда звучат призывы запретить школьникам, которые с рождения зависят от открытого информационного мира, пользоваться гаджетами на уроках — это же тоже не случайно. Это определённый тип культуры.
В любом случае школе придется как-то на всё это реагировать. Думаю, постепенно в содержании образования будет появляться все больше элементов с обращением к информационному полю, с попыткой его анализа и преобразования. На ЕГЭ рано или поздно появится возможность пользоваться поисковыми системами, но при этом проверочные задачи кардинально изменятся.
— МГПУ участвует в масштабной задаче по формированию городской системы подготовки и развития учителей. Поясните, пожалуйста, какая работа была Вами проведена?
— Мы уделяем много внимания систематизации различных электронных образовательных ресурсов, в том числе уроков, чтобы после модерации они были доступны широкому кругу учителей.
Ещё один проект — педагогическое образование для лиц, не имеющих базового педагогического образования. Благодаря этому проекту студент инженерного вуза, которого заинтересовала педагогика, на третьем-четвёртом курсе может получить дополнительную педагогическую квалификацию, при том 2–3 часа в неделю преподавать в школе и наращивать те педагогические компетенции, которых ему не хватает.
— В Вашем понимании, какими компетенциями или качествами обладает современный сильный гуманный педагог?
— Это педагог, который умеет работать в условиях непредсказуемости, заботится о понимании, открыт новому. Главное, воспринимать школьное знание не как железобетонную конструкцию, а как повод для поиска и удивления.
— Для каких преподавателей и для каких студентов МГПУ подходит как университет?
— Для студентов, готовых меняться, которые пришли в университет за изменениями и хотят получить нечто такое, чего в их образовательном опыте ещё не было. И для преподавателей, которые ищут себя в большом городском пространстве, ждут от него вызовов и челленджей, которых «драйвит» познавать и менять среду вокруг себя.
— Что лично для Вас важно сделать для университета, чтобы Вы сами посчитали это за хороший результат?
— Не буду уходить в философию, хотя соблазн есть. Главное для любого ректора — добиться роста бюджета университета и роста доходов выпускников. В свое время Минобрнауки проводило мониторинг экономики образования, в том числе трудоустройства и зарплат выпускников вузов. По нему было видно, сколько и в каких регионах зарабатывают выпускники университетов, и мне кажется вполне разумным заботиться о том, чтобы заработная плата наших выпускников росла опережающими темпами. И если это получается, то вполне вероятно, что большая часть студентов находит себя в этой жизни, опирается на что-то осмысленное.